Тихий русский

Обычно после проведения парадаего участники приглашались в Кремль на роскошный фуршетный прием, где им оказывались всяческие воинские почести – не считая почестейалкогольно-гастрономических. Лётчики и штурманы, планеристы идесантники, чемпионы-парашютисты – эта «небеснотихоходная» элитаежегодно гостила в Кремле. Понтонёры же считались «чёрной костью» -путь в Кремль задубевшим на семи речных ветрах военным инженерам был наглухо закрыт и даже задраен.

Но генерал Заболоцкий проявил в том памятноммногим году чудеса воинского и гражданского героизма. Он прыгнулвыше головы и едва ли не повторил подвиг Александра Матросова,бросившись на скептически ухмыляющуюся бюрократическую амбразуру.Генерал сумел доказать высокому начальству, что муромские понтонёрыдостойны вкусить от щедрот кремлевского фуршета. Вполне вероятно,не последнюю роль в решении официально пригласить муромцев напраздничный обед сыграла товарищ Фурцева, сама вышедшая изтакого же провинциального, как и муромцы, народа.

Ну что ж, понтонёры наконец-то захватили Кремль – первый и,пожалуй, последний случай в истории противоборства щита и меча,удара и защиты. Официальное приглашение в кремлёвские палаты– и необходимость жалко и мелко бахвалиться перед киевлянами катером на подводных крыльях отпала.

Десятое июля 1961-го года муромские военные инженеры запомнили навсегда.

Не пыли, пехота: понтонёры чай пьют!!!

Не чай, не чай они там пили, за кремлёвскими, оставшимисянеприступными для киевлян и одесситов стенами. Поначалу, конечно, немного оробели, но армейская закваска сделала своё дело, и легенду окрутости муромских богатырей бравые понтонёры полностью оправдали.

На всякий случай следует напомнить, что фуршетом называется приём с угощением, обычно состоящим из закуски и напитков, которые едят и пьют стоя. Именно стоя. Страшно представить, во что превратился бы приём, будь он сидячим…

Первооткрывателем уже откупоренных официантами бутылок сдорогими коньяками и винами стал муромский армянин Леонид АршаковичТуманян, знавший толк в хорошей выпивке. Уинстон Черчилль изо всехдешёвых коньяков отдавал предпочтение трёхзвездочным армянским -куда лучше герцога Мальборо разбирающийся в солнечных напиткахЛеонид Аршакович налегал в основном на беззвёздочные, то есть марочные.