Тихий русский

Василий Крупников терзался муками буриданова барана, раздваиваясь междусудками с красной и чёрной икрой – отнюдь не кабачковой и небаклажанной. После третьего фужера доброго коньяка он попросил пробегавшего мимо официанта принести «хоть парочку стульев» -вышколенный кремлёвскийхалдей поглядел на загорелого как негр приветливо улыбающегося Василия и схватился засердце, опрокинув на паркет содержимое подноса.

Зампотех Георгий Милиус в промежутке между очередным одесским анекдотом предложил в следующий раз прихватить в кремлёвские покои раскладныетабельные стулья с обтянутым брезентом дюралюминиевым каркасом.

Пить муромские понтонёры более чем умели, но к концу фуршетного приемаедва держались на ногах, не желавших покидать гостеприимныймосковский Кремль. Набрать с собою впрок недоеденных, а зачастую ивовсе не тронутых обильных деликатесов не удалось, но какие-то безделушки «на долгую память» бравые военные инженеры, которыхвпервые допустили к главному столу страны, всё-таки ухитрилисьспереть…

Шел 1961-й год. Годом ранее город Тушино уже получил статус нового района Москвы. Эпоха тушинских военно-воздушных парадов завершилась. Через много лет парады возобновятся, но проводить их будут уже в другом месте.Геныч этого ещё не мог знать и, рассказывая егорьевским мальчишкам обувиденном, уверял их, что на следующий год вновь обязательно поедетв Тушино. Ему недавно исполнилось двенадцать лет – счастливая пора детства тоже подошла к концу.

Миновали золотые дни Аранжуэца…

* * *

В одну из нерабочих суббот, когда Геныч снова наслаждался нечасто выпадающими минутами одиночества, раздался звонок в дверь. Геныч интуитивно почувствовал: это гонец от «старика Хоттабыча».

На лестничной площадке стояла знакомая лжепочтальонша с пустыми глазами и бледными ланитами. В руках она держала коробку из-под торта.

– Пожалуйста, положите сюда то, что вам больше не нужно, – попросила женщина траурным голосом погорелицы, протягивая картонку Генычу.

Генка зашёл в комнату, достал из шкафа «макарова» и глушитель, положил «гостинцы» в коробку и вернул её курьерше.

– Мы вас до самой смерти не забудем, – тихо и бесстрастно поблагодарила женщина, но содержавшийся в невинной, казалось бы, фразе подтекст прозвучал для разом вспотевшего киллера-любителя громом небесным.

Весточка от «старика Хоттабыча» отвлекла Геныча от приятных, но непродуктивных рефлексий. Рак временно перестал пятиться назад и засуетился «в другом направлении».