Тихий шепот звезд

Председатель Верховного Совета Республики Наил Кутесов оказался на удивление грамотным и дальновидным политиком, твердой рукой и порой излишне жесткими методами вытаскивая страну из пропасти развала, пресекая раздоры и инакомыслие в рядах верховной власти. Его боялись, любили, проклинали, боготворили, критиковали его методы, но вместе с этим уважали, зачастую признавая, что именно такая личность должна стоять у власти в подобные времена.

Сергей порой был согласен то с одной стороной, то с другой, но в политику не лез, предпочитая заниматься своими делами, тем более что молодое государство обеспечивало ему полную поддержку во всех начинаниях. Его задумка о превращении предприятия в этакий научно-исследовательский центр авиастроения постепенно становилась реальностью. И это произошло не в последнюю очередь из-за поддержки Наройшлова и генерала Росовского. Благодаря им почти десяток заводов теперь работали на выпуск разработанной в КБ продукции, составляя конкуренцию недавно образованному концерну «Аланский и К°», в который вошло большинство ведущих частных производителей аэротехники республики. Конкурировать, правда, пришлось больше на поприще гражданской авиации, ибо несмотря даже на сопротивление Росовского, лобби концерна в Совете было довольно сильно, и все лакомые куски оборонного заказа доставались ему. Тем не менее медленно, со скрипом, но «пятнадцатые» и «шестнадцатые» шли в войска, но почему-то исключительно в подразделения береговой авиации. Отзывы об эксплуатации машин были в основном положительные, а небольшой приграничный конфликт с Ястанией 231 года выявил их полное превосходство над ястанскими истребителями. За две недели боев противник потерял более сорока машин против десятка руссарских. Ходили упорные слухи, что после этого командующий воздушными силами империи застрелился прямо во время очередного совещания у императора.

И все же Сергей понимал, что еще рано почивать на лаврах и пришло время двигаться дальше, дорабатывать «застывшую» в эскизах и моделях «двадцатку», под которую у Васнова уже был готов новый двигатель – 14-цилиндровая «двойная звезда». Этим движком они занимались вдвоем, и впервые Ратный решил наплевать на все вбитые в голову запреты о передаче лишних знаний аборигенам других планет и лишь загадочно улыбался в ответ на удивленные взгляды Васнова, на ходу внося нужные поправки в его концептуальный чертеж. Потом были месяцы прогонов, доработок, и только потом двигатель встал на поток. Было произведено почти сто штук, которые теперь успешно пылились на складах, дожидаясь нового планера.

Меж тем его главный противник также не дремал, и, получив из столицы очередной номер журнала «Покоритель небес», Сергей был неприятно удивлен фотографией на развороте, где красовалась новая машина Майсера. Моноплан, острый нос, вытянутый фюзеляж, четырехлопастной винт, прямые, словно рубленые, законцовки крыльев и хвоста – вся конструкция машины просто кричала о скорости и мощи.

Сам инженер сфотографировался рядом со своим детищем, а в интервью корреспонденту сделал непрозрачный намек на то, что ждет новостей от своего давнего оппонента из далекой страны. Сергей все понял, но отложил журнал в дальний угол, ибо приоритеты несколько поменялись, и в тот момент его заботило совсем другое. Но это было до той поры, пока он не познакомился с новым детищем Аланского, призванным стать основным истребителем республики, после чего мысленно схватился за голову, ибо перспектива повторения сражения с ястанцами, в котором на этот раз они оказывались на месте имперцев, стала весьма вероятна. Инженеры корпорации, видимо, решили сэкономить свои силы, или же у них был просто кризис идей, иначе как было объяснить тот факт, что они пошли по пути копирования его последних моделей, взяв за основу «шестнадцатый» и по привычке увеличив огневую мощь четырьмя дополнительными крыльевыми точками. Последнее довольно серьезно утяжеляло машину, а учитывая тот факт, что установленный на ней двигатель Крамского не отличался особой мощностью, превращало новый истребитель в неповоротливую мишень. Зато снаружи и внутри все было как всегда красиво: блестело хромом и радовало взор отделкой кабины. «Самолетик для показушности и парадов», – так охарактеризовал его Чаклин, после того как испытал доставленный из ближайшей части образец, после чего добавил: «Тяжел и капризен в управлении. На вертикалях еле ползает, захлебывается, к тому же норовит сорваться на выходе в штопор. В бою на нем будет трудно».

Впрочем, кем-кем, а дураком Аланский не был и наверняка понимал все недостатки своей машины, а значит, надежда оставалась. К тому же по аэродинамике самолетик был довольно неплох, но двигатель с жидкостным охлаждением требовал серьезной доработки, с другой стороны…

«Черт, как же мне все успеть. Может, притормозить все остальное и бросить силы на ”двадцатку”? Нет, не могу ведь быть везде, да и не хочу, нужно скорее растить смену. Ну почему такие люди, как Майсер, рождаются там, где нас нет».