Тихое баронство

— Вы, ваше величество, как всегда, очень мудро решили вопрос! Однако нам необходимо заранее забюджетировать будущие траты.

— Сказал же — позже решу вопрос.

— Ваше величество, я просто хочу напомнить, что ее светлость категорически отказалась выделить в качестве благодарности землю барону Тихому. Даже неудобья в горах. Ей крайне не понравился его отказ от предложения стать придворным Красного двора.

— Кто бы его допустил ко Двору! Она меня спросила?

— Ваше величество, еще ведь один небольшой вопрос с бароном Тихим отложен — про эвакуацию леди Лауры…

— Тоже помню, что поощрить нужно. Пока не решил — думаю.

— Как прикажете, ваше величество, но в одном салоне уже высказали предположение, что барон из лихости мог вновь пойти в атаку сам, помимо королевского распоряжения. Такие мысли надо пресекать на корню, но как? Сегодня один так подумал, завтра другой, послезавтра слух пойдет, потом какая-нибудь газетенка статейку об этом напечатает. И все в такое поверят!

Новость

Из столицы пришла записка от Мимики. Пишет, что меня любит, все у нее хорошо, чувствует себя отлично, очень жалеет, что папа не ко времени завел разговор о нашем разрыве, но, главное, приехать ко мне она пока не может — и волшебница-акушерка, и вызванная мамой повитуха в один голос заявили — нельзя. Словом, еще неделя или две и я стану папой.

Как-то странно на меня эта новость подействовала. Волнительно. То есть я и раньше понимал, что буду отцом ребенка, а сейчас хожу и улыбаюсь, как идиот. Что делать, толком не знаю, у меня и в прошлом мире не было детей.

Хочется плюнуть на все и рвануть в столицу, посмотреть на конкубинку, ободрить ее. Но — опала. Ладно я, в случае чего отобьюсь, свойственников не хочется подставлять под придворные разборки.

А как родит, мне и малыша не посмотреть? Хотя, может, привезут… Должны привезти!

Написал письмо родителям. Им, особенно маме, нужно знать, что скоро станут дедушкой и бабушкой. Хм… дедушка, бабушка — у самих младший сын чуть старше внука.

Мы видимся редко — я сижу в башне, у родителей служба, зато переписываемся часто, друг друга держим в курсе дел. Знаю и о семейных заботах королевской четы.

Например, мне подробно рассказали, как у маленького Лагоза начали резаться зубки. Как однажды его и моего братца Варина пустили поиграть с маленьким щеночком придворной дамы. Тут вдруг, пока взрослые отвлеклись, послышался громкий визг и скулеж. Оказывается, скулила собачка — Лагоз укусил ее за хвостик. Не она его! Он укусил маленький хвостик всеми своими четырьмя зубами. А Варин, мелкий подхалим и соучастник, радостно улыбался.

Впрочем, у моего брата служба такая — он же с рождения зачислен пажом на службу при наследнике престола. Вопрос с формой решили просто — приказали сшить всякие пеленки — распашонки в цветах наследника.

Мариана — не королева, а ее дочь, растет хорошей девочкой, хотя любит при случае утащить от мальчишек какую-нибудь погремушку и зареветь, если те пытаются вернуть ее обратно. При том собственные вещи может разбросать и не обращать на них ни малейшего внимания, требуя точно такое же, но чужое.

Мама очень тонко намекала, что у нее, а следовательно, и у королевы, кончились косметические снадобья, но они стоически терпят лишения.

Отец горит на работе в министерстве. Эльрик де Вимент, министр и его главный начальник, не обделяет папу милостями с наградами, а иной раз передает мне поклоны от графини Вулфстейн.

Письмо домой возымело неожиданный эффект. Видимо, мама показала его государыне, а та нажала на мужа. В результате мне пришла грамота из Дворцового министерства. Аж с двумя печатями! В нем за заслуги, оказанные королевской семье, и в порядке исключения, сразу после рождения ребенка мне дозволялось посещать столицу. С ограничениями, конечно. Как без них можно обойтись?

Главное, ни под каким предлогом не приближаться к королевскому замку ближе, чем на сорок шагов. Почему на сорок? Не знаю. Наверное, фраза красиво выглядит на бумаге.

Второе ограничение — находиться в столице не более трех дней в неделю и ни в коем случае не ночевать. Это понятно — намек, что нечего здесь жить постоянно.

Ну и третий, самый суровый запрет — категорическое запрещение устраивать в столичной резиденции балы и празднества численностью более сорока человек. Это действительно сурово, я чуть было не прослезился от смеха. Особенно учитывая, что в столице я вообще ничего никогда не устраивал. Бал и тот дать не успел. Хотя, наверное, смысл в запрете есть, но понять его не могу.

В сопроводительном письме среди положенных фраз промелькнуло, что в таможню порта отправлен приказ освободить мой корабль от всех налогов и сборов. Корабль, конечно, не мой, а тестя, но если не платить пошлину, то мы с ним дополнительно прилично заработаем. Видать, королевской чете подношение понравилось.

А за столицу придется отдариваться. Пошлю ее величеству дюжину лавандовых зелий и три жемчужных. Ох! Прямо былыми, не опальными временами повеяло.