Тихое место

– Лучше отвезу его домой, а то мама будет беспокоиться.

– Не надо говорить обо мне в третьем лице, будто меня тут нет.

Господин Монахан по-детски закатил глаза. Тина сжала его плечо, мельком улыбнулась мне, и они двинулись к дому.

– Спокойной ночи! – крикнула я им вслед.

– Будь осторожна, – отозвался господин Монахан.

Я шла по нашему периметру и примечала ставшие нормой нюансы местной жизни: Пол Уэллмен подрулил на своем серебристом седане и прямиком въехал в гараж, механическая дверь стала опускаться, не успел он вылезти из машины. Какая-то пара вышла через калитку из бассейна – на ночь он закрывается. Босиком, завернутые в полотенца, слышен удаляющийся смех.

На крылечках зажигается свет, через тонкие занавески видны обрывки чужой жизни. У кого-то мелькает экран телевизора, кто-то готовит на гриле ароматные бургеры, а я иду по дороге вдоль высоких белых заборов, позади наших двориков.

Вот и мой дом. Сколько заходов еще надо сделать?

– На местном фронте все спокойно? – спросила Руби. Так и лежит на диване, кажется, даже позу не сменила.

– Противник не обнаружен.

Включен тот же новостной канал, но громкость она убавила, так что это скорее фон, а не активное слушание. В руке у нее книга в мягком переплете, обложка подвернута, и названия мне не видно.

Я вернулась к своему рабочему месту за кухонным столом, снова открыла ноутбук – перед сном сделаю еще один обход. Чуть позже, но в разумное время. Жаловаться никто не будет, ведь человек, за которым они хотят присматривать, спокойно сидит у меня дома. Чем больше времени буду дома я, тем больше Руби будет у меня под присмотром.

В одиннадцать Руби встала, потянулась, выключила телевизор – основной новостной канал уже закончил вещание.

– Что ж, – сказала она, держа книгу, – спокойной ночи и удачи. Если тебе понадобится компания – буди.

Так было в прошлый раз, мы вышли на смену вместе для пущей надежности.

Но за время ее отсидки я тоже стала другим человеком.

– Справлюсь сама, – сказала я.

Она остановилась перед кухонным столом и так и стояла, пока я не оторвала взгляд от экрана ноутбука.

– Потом расскажешь, кто тебе встретится.

И тут же увела глаза в сторону, будто не хотела, чтобы я прочитала ее мысли насчет пари. Будто от того, что я на улице увижу, многое зависит. И наше пари – не просто игра.

Я вышла позже, чем собиралась. В половине двенадцатого, на сей раз взяла с собой фонарик из кухонного ящика. Включила сразу, как закрыла за собой дверь. В темное время суток тишина, казалось, живет своей жизнью. От влаги душно, стрекочут сверчки и квакают лягушки, где-то в лесу пробежал какой-то зверек, в одном из домов хлопнула дверь.

Вот дом Сиверсов, и в голове эхом откликнулись слова Руби: я там буду не одна. Правое окно над крыльцом – это комната Мака, сквозь задернутые занавески сочится теплый свет лампы.

Я стояла и смотрела на это окно, как вдруг до моих ушей долетел звук: скрежет металла о металл. Закрылась или открылась калитка. Явно со стороны бассейна.

Я посветила перед собой фонариком – может, это пара, которую я видела в прошлый раз? Забыли запереть за собой калитку?

Нет, калитка закрыта. Я потянула за решетку, проверить, но калитка заперта на задвижку, металл снова скрипнул о металл. Не убирая руку с железной перекладины, я вслушалась в тишину. Луч фонарика пробежал по поверхности бассейна. Тишь и гладь. Я подняла фонарик чуть выше.

Влажные следы. Ведут из бассейна по белому бетону к калитке, где я стою, на черном асфальте дороги их уже не видно.

От бассейна до озера не так далеко, и ночные звуки тебя просто оглушают: плеск воды по корням и камням, шелест ветра в листьях, лягушки уже не где-то, а прямо здесь, вокруг меня, в деревьях, что сгрудились около бассейна. Я шлепнула себя по ноге, но комар уже успел меня укусить.

Наверное, у бассейна был кто-то из своих. У кого есть ключ, хотя, по идее, находиться у бассейна уже нельзя – поздно. Кто-то решил перед сном окунуться. Нарушение наших правил, но сообщать об этом не обязательно.

Я поежилась. Сколько всякого может произойти ночью, когда все мы спим без задних ног, за запертыми дверьми своих крепостей. Я прибавила шаг, прикинула свой маршрут, продолжая держаться дороги и освещая путь фонариком. Скорее бы домой, отделаться от этой обязанности. Конечно, тут есть кто-то еще. Но разве это преступление? Именно этот довод выдвигала защита Руби.

– Эй, – мягкий голос откуда-то спереди и сверху. Я замерла, вроде бы никого нет. Может, это мне показалось, нагнали страх ночные звуки? Я посветила фонариком в сторону шума. На верхней ступеньке крыльца сидел человек. Чейз! Он поднялся. – Надеялся перехватить тебя.

А зачем свет над крыльцом выключил? На Чейзе кроссовки и спортивные шорты, торс туго обтянут темной футболкой. Он что, следит за мной? Преследует меня? В дневное время бассейн отсюда почти не виден. Он тут вообще давно?

– Сидишь тут в темноте, – сказала я по возможности укоризненно и пошла было дальше, мимо его дома.

– При свете ты бы ко мне не подошла, – сказал он, протянув в мою сторону руку, ладонью вверх, как бы подчеркивая свою мысль.