Тихоня для бабника (СИ)

– Не… Не смогу, – выдал как на духу, не сводя взгляда с любимого, чуть бледного лица. – Улька, ты чего здесь, что случилось? Что с малышом?

Уля под моим взволнованным взглядом приподнялась на локтях и внимательно осмотрела весь мой растрепанный вид.

– Я тут на УЗИ, а с тобой что?

– А я испугался, – положив голову на кушетку, прижался щекой к ладони Ульки, – боже мой, как я испугался.

– Однако, милый мой, возьмите себя в руки, если вас так пугает обычное плановое УЗИ, то я боюсь представить, что с вами будет во время родов, – врач еще раз попыталась вразумить меня и повелительно махнула рукой на стул, – надеюсь, вы не догадались оплатить совместные роды?

– Нет, я решил, что по старинке буду в коридоре, – ответил не отрывая взгляда от Ульяны, а потом понял, что именно мне сказала врачиха и медленно повернулся к ней: – Плановое УЗИ?

– Ром, да что случилось, объясни, пожалуйста, – Уля легла обратно и, поймав мою руку, крепко ее сжала, – у тебя вид, будто кто-то при смерти.

– Угу, друзья мои на волосок от гибели, – выдал мрачно, начиная понимать, что именно устроила Анька.

– Ох ты, Господи, – воскликнула врач, – вам, может, водички?

– Нет-нет, все хорошо, спасибо, – смог ей улыбнуться и наконец-то прочитать имя на бейдже, – Вера Владимировна, не стоит отвлекаться, вы продолжайте, ритуальная казнь моих друзей подождет. Уля сейчас важнее.

Улька, засранка маленькая, закусила губу, чтобы не рассмеяться, а Вера Владимировна, прищурившись, уточнила у нее:

– Вы уверены, что именно этот мужчина отец вашего ребенка?

Глаза Ули распахнулись, она неуверенно кивнула глядя на меня, а я зубы в крошку чуть не стер. Это каким же я был балбесом, если моя любимая женщина сомневается в ответе?

– Я единственный отец, который вообще будет у детей этой девушки. Так что не отвлекайтесь на глупости, у нас по расписанию плановое УЗИ.

Мысленно я уже строил план мести козе самарской, выяснял у Ульки подробности разговора со Стасом, так как закрались у меня подозрения насчет "расскажет все Дорониным, бла-бла-бла", а также готовился уговаривать самую любимую и важную женщину в моей жизни вернуться в нашу с ней квартиру. К нашему псу. И к детской, которая ждет одобрения хозяйки. Вот только все мои планы были забыты, когда в небольшом кабинете раздалось частое "тух-тух-тух-тух-тух" – мягкий звук сердцебиения малыша. Я был ошеломлен, потрясен и в диком, просто неописуемом восторге.

Узистка что-то говорила Уле, они обсуждали развитие плода, вроде бы Вера Владимировна спрашивала, хотим ли мы диск с записью УЗИ и фотографии малыша, по-моему, Уля на все радостно кивала и только крепче стискивала мою руку. А я не мог шевелиться. Все так же сидя на полу, я завороженно смотрел на монитор и следил за маленьким человечком с курносым носом, огромными глазами и непропорциональной головой. Ребенок. Самый настоящий маленький человечек. Наш. Вот точно наш, что бы там Улька себе ни придумала.

– Уль, я тебя люблю. Прости меня, пожалуйста, Улька.

Повернувшись к ней, я с удивлением увидел, что Ульяна совсем не смотрит на монитор, она смотрит на меня и по ее щекам льются слезы.

– Лейка моя, не плачь, я, кажется, забыл салфетки.

– Ро-ома, – всхлипнув и шмыгнув носом, Уля рассмеялась, а за ней и мы с Верой Владимировной, – ты меня прости, Ром. Я такая дура!

– Дурочка, маленькая, нежная, гордая дурочка. Вся моя, слышишь? Вот вообще вся, вместе со своей дуростью. Ни кусочка тебе не оставлю, всю себе заберу.

Я улыбался как дурак, рассматривая черты лица Ули, замечая каждую мелочь, каждую черточку и радуясь, что она не прогоняет, не спорит и не говорит, что я ей не нужен. Наоборот, цепляется за меня как за спасательный круг и не отпускает. Вот только, похоже, время для объяснений мы выбрали неподходящее. И место тоже. Потому что Вера Владимировна тоже решила поучаствовать в нашем разговоре:

– Деточка, ты давай быстрее соглашайся, а то я сама себе такого мальчика заберу. Он у тебя вон какой решительный, мне в хозяйстве пригодится.

Я чуть воздухом не подавился, даже возмущенно посмотрел на женщину в летах, а она мне задорно подмигнула в тот самый момент, когда Уля уверенно произнесла:

– Нет уж, ищите себе другого решительного, этот мой.

Мог бы я быть счастливее, чем в эту секунду? Я думал, что нет. Но всего лишь через две минуты понял, как ошибался.

– Поздравляю, родители, у вас девочка.

Вера Владимировна по-доброму улыбалась, глядя на нас. Уля опять превратилась в лейку и, кажется, в этот раз я к ней присоединился. Дочь. С ума сойти, у нас будет дочь!

Уже многим позже, после того как мы уехали из центра, вернулись в квартиру и пережили ураган счастья от встречи Зевса. После того как Улька нарыдалась от радости, увидев детскую, а я клятвенно пообещал выкинуть всю эту мебель, раз она так ей не нравится, – за что, кстати, получил весомый подзатыльник, – и даже после моих тихих и бесконечно повторяемых признаний в любви, мы сидели обнявшись на том самом диване в комнате нашей дочери и наслаждались тишиной. Счастливой, уютной, нашей тишиной.