Тихоня для хулигана

Вот же дерьмо. Она даже говорит невероятно чисто и правильно. Внутри невольно поднимается глухая волна раздражения на таких, как она — на их правильные речи, благопристойные фасады домов, сытые дни и спокойные ночи…

— Убил, — говорю коротко. Слышу судорожный вздох. Добавляю: — Бы. — Вижу, что девчонка не догоняет, объясняю со вздохом недовольства. — Из этой пушки кто-то вполне мог убить и огрести неприятностей. Я просто хочу вернуть ствол владельцу, не оставив на нём своих пальчиков. Усекла? — Девчонка кивает осторожно, но смотрит на меня с небольшим недоверием. Я не милый щенок и не рождественский подарок, чтобы нравиться с первого же взгляда. — Если усекла, дай салфетки и найди мне бумажный пакет! — командую.

Ступор покидает тело тихони — так я называю её про себя. Не знаю, как зовут эту девчонку, но невольно вдыхаю полной грудью воздух салона и чувствую её аромат. Чёрт побери, от неё так вкусно пахнет чем-то ванильным — духами или, может быть, лосьоном для тела. Этот аромат напоминает мне запах печенья в лучшей из кондитерских. К стыду своему, я обожаю ванильное печенье и готов лопать его без остановки. Во рту не к месту выделяется слюна. Пока девчонка, перегнувшись, роется на заднем сиденье, я некстати отмечаю плавный изгиб бёдер и небольшую, но крепкую и чертовски аппетитную попку. Тихоня оттопырила её так призывно, как будто готова насадиться на мой штырь. Который, к слову, внезапно ожил в штанах.

И это не хорошо. Нет, блин, это совсем не хорошо. Я должен держаться подальше от таких тихонь — снаружи они сладкие и милые, кажутся легкодоступной целью. Но стоит нырнуть в ним в трусики, как проблем не оберёшься. Нет уж, спасибо. В моей жизни и без того хватает дерьма, которое нужно разгребать огромной снеговой лопатой. А ещё лучше — нанять специальной комбайн, чтобы разом вывезти весь мусор на свалку.

— Вот. Держи…

Крошка протягивает мне упаковку влажных салфеток. Они пахнут кокосом и добавляют плюс один пункт к моему мнению, что от этой Тихони пахнет, как от кондитерской фабрики. Я вытираю ствол влажной салфеткой, потом насухо протираю бумажным платочком — снова с каким-то сладким ароматом — и только потом сую пушку в пакет с логотипом магазина косметики.

— Вылезай из машины.

Кроха сжимает пальцы на руле до побелевших костяшек. Она смотрит на меня с недоверием и ужасом, а в глазах собираются океаны солёной влаги. Нижняя губа начинает дрожать. Она пышная и аппетитная, как лакомство. Красная, как барбарис, и кажется соблазнительной — такие губёхи приятно всасывать в рот, терзая зубами.

— Ты бросишь меня здесь? — спрашивает с дрожью в голосе. — Угонишь мой автомобиль?

Что? Как ей в голову могла прийти подобная чушь?!

— Вылезай. Я поведу сам! Ты заплутаешь, и даже мои подробные инструкции не помогут. Ну же! — прикрикиваю и вылезаю первым.

По-джентльменски придерживаю перед Тихоней дверь, но захлопываю по-скотски громко. Плюхаюсь на водительское сиденье. После истории с соседним креслом я не решаюсь отрегулировать кресло водителя по высоте или сдвинуть его, чтобы не упираться коленями в руль.

— У этого кресла тоже есть сюрприз?

Кроха улыбается сквозь слёзы и отрицательно мотает головой.

— Нет. Это кресло водителя. Оно должно быть идеальным…

Я настраиваю его под себя. Удивительно, но обходится без фокусов. Завожу древний «Форд». Он фырчит и издаёт серию разных звуков — от охов до почти откровенного пердежа, прежде чем трогается с места.

— Кстати, я бы не стал угонять это ржавое корыто… Слишком убогое.

В ответ на мою реплику Тихоня поджимает пышные губёшки. Пока «Форд» катит по затемнённым улицам квартала, она оглядывается по сторонам, изредка бросая на меня взгляды исподтишка. Потом достаёт телефон и с протяжным вздохом прячет его обратно.

— Мамочка тебя потеряла?

— Старший брат, — возражает девчонка. — Ты меня задерживаешь. Мне не поздоровится.

— Скажешь, рухлядь сломалась. Причём, не соврёшь, — пожимаю плечами. — Делов-то!

— О, ты специалист по вранью, конечно! Мне стоит поучиться у тебя!

В голосе красотки появляются нотки надменности. Они напоминают мне как нельзя лучше, почему я предпочитаю держаться подальше от таких, как она — считающих людей из бедных кварталов людьми второго или даже третьего сорта.

— Тебе есть чему у меня поучиться. Ты не знаешь, что такое реальная жизнь, чика.

— Да неужели?! — искренне изумляется девчонка.

— Рассказать, как это происходит у таких, как ты?

— О, ну попробуй! — просит Тихоня и устраивается поудобнее, глядя прямо мне в глаза.