Тихоня для шалопая (СИ)

И я в очередной раз понимаю, что проиграл эту игру. Под действием адреналина после драки, дергаю на себя и впиваюсь поцелуем в мягкие сладкие губы девчонки. О да! Бл*ть, это в сотни, в миллионы раз лучше, чем я себе представлял. Вкус её губ, с привкусом её слёз и моей крови — самый сильнодействующий афродизиак.

Меня плющит. Разрывает на мелкие части от чувств.

Кусаю её губы, вылизываю нежный ротик, посасываю язычок. Не могу. Не могу остановиться. Она необходима. В разы необходимее воздуха. Она как кровь, которая циркулирует по венам.

Она как доза наркоты, для наркомана.

Она бл*ть необходимость.

Моя необходимость.

И мне хочется столько всего сделать. Вжать. Сжать в своих руках с силой. И не отпускать. Врасти в неё.

Потому что я бл*ть с ума схожу, когда осознаю, что нужен ей. Что она любит меня.

Больного ублюдка. Мудака с говняным характером. Вопреки всему тому дерьму, что я наговорил.

Любит.

Она меня любит.  

Глава 66

Соня                                                                                                                             

Моё сидение на коленях в снегу не прошло даром. Уже тем вечером заболело горло, а на следующее утро я проснулась с температурой под сорок и невозможностью глотать без боли. Вызванный обеспокоенной Катюшей врач, сказал, что у меня ангина, выписал больничный и прописал горы лекарств.

Уже вторую неделю я безвылазно сижу дома, лечусь, смотрю слезливые мелодрамы и заедаю свою душевную боль сладостями. Привожу свои мысли и чувства в порядок. Ведь кажется, что в моей груди дыра. И что бы я не делала, мне хочется плакать. Сердце ноет, тоскует по Артёму. Меня будто выкручивает изнутри.

Теперь, когда я узнала, каково это, когда его губы касаются моих губ, когда его руки зарываются в мои волосы, его поцелуи снились мне каждую ночь. Вот только… каждый сон оборачивался кошмаром, в котором Артём вновь и вновь высмеивал меня перед всей школой, кидая хлёсткие, ранящие душу слова. И каждую ночь я просыпалась со слезами на глазах. Будто вновь прожила те минуты в парке. Ту мучительную душевную боль.

В прошлую среду на телефон пришло сообщение от Тёмы. Парень ждал меня на занятие в пять вечера. Но я не пошла. Не была готова увидеть его глаза. Я и сейчас не готова видеть его.

Понятия не имею на что я надеялась, когда шла признаваться ему в своих чувствах. Но сейчас, когда я открыла ему душу, я боялась смотреть ему в глаза. Потому что пренебрежение и равнодушие в любимых карих глазах добьют меня.

Звонок в дверь застаёт меня в тот момент, когда я с огромным наслаждением, жмуря глаза, откусываю кусок колбасы на толстом ломте хлеба. Пережевывая бутерброд, пошла открывать, думая, что вернулась Катя. Даже не смотря в глазок, чтобы проверить кто пришёл, открыла дверь.

И тут же отступила назад, подавившись куском колбасы и громко закашляв.

В проёме стоял Артём с пакетом в руках.

— Ты что здесь делаешь? — откашлявшись, спросила я у парня, который быстрым движением руки скинул с головы капюшон.

— Сегодня среда, — заходит в квартиру, не дожидаясь приглашения с моей стороны, и захлопывает за собой дверь. — У нас сегодня занятие. Прошлое мы пропустили.

Заправляю нервно волосы за уши и вжимаюсь в стену за спиной, к которой я незаметно для себя отошла пятясь.

На пол опускается объёмный пакет. Артём разувается, скидывает с широких плеч куртку и двигается в мою сторону. Окидывая при этом меня с ног до головы. От пушистых шерстяных носков до растрёпанных волос, которые я расчёсывала только утром. С запозданием вспоминаю, что на мне лишь тонкая хлопчатая белая футболка, которая облепляет каждый изгиб моего тела. Вскидываю руки и прикрываю ими грудь. Что не ускользает от цепкого взгляда карих глаз, которые мигом темнеют.

Дыхание резко сбивается, когда Артём в два шага оказывается возле меня и упирается обеими руками по обе стороны от моих плеч. Опускаю голову. Прячу взгляд. Бледная, с потрескавшимися губами и красным распухшим носом, я знаю, что выгляжу отвратительно.

— Почему ты не брала трубку? — кладёт подбородок мне на макушку. Тяжёлое дыхание шевелит волосы на затылке. Лбом я прижимаюсь к груди Темы и жалею, что из-за заложенности носа не могу почувствовать его запах.

— Мне нужно было время, Тем, — пожимаю плечами, поворачивая голову и щекой прижимаясь к груди Артёма, где глухо, но в быстром темпе бьётся его сердце. Хочется верить, что бьётся оно так быстро из-за моей близости. — Меня отверг парень, который мне нравится. Мне нужно время, чтобы это принять.

— Бэмби, я…

— Тём, прошу, не надо ничего говорить. Прошу… — шепчу ладонями давя на свою грудную клетку, где сердце заходится в бешеном темпе.

Артём не отвечает. Пальцами приподнимает мой подбородок. Заглядывает в глаза.

Боже.

Я даже не осознавала, насколько сильно я по нему скучала. Тосковала. Насколько сильно мне не хватало его прикосновений, этого наглого, самоуверенного взгляда карих глаз, тепла его сильного тела. Его запаха.

И я чётко осознаю, что я завишу от него. Погрязла в нём как в трясине, без какой-либо возможности выбраться на волю. И ничего мне уже не поможет.

Даже если я буду избегать.