Тиховодье

То, что принимаем за приведение или полтергейст на самом деле – лишь осколок бессознательной части нашей психики, обретший самосознание. Это осколок того, что Фрейд назвал «das Es», «Ид» или «Оно».

Один из вариантов объяснений феномена привидений (в терминологии Гроддека и Фрейда)

Глава 1

1

Выскользнув из машины, Катя, пригибаясь к земле, кинулась к первому, оказавшемуся по близости узкому проулку. Перепрыгнув через широкий поток, несущийся вдоль обочины проезжей части, и завернув за рекламный пилон на автобусной остановке, она оглянулась.

Над рекой появился густой туман. Он уже частично скрыл мост и лежащую поперек него фуру. Медленно струясь, подобно дымовой завесе или низко опустившемуся облаку, туман надвигался на берег. Его приближение было едва уловимым, и в то же время в нем чувствовалась некая фатальность. Со спокойной неотвратимостью он поглощал все, что попадалось ему на пути. Прямо на ее глазах исчез огромный ствол дерева, несущийся вниз по течению реки.

Дерево подбрасывало и раскачивало на волнах. Сначала его нижняя часть, словно утонула в белой океанской пене, а затем медленно за несколько секунд в молочной взвеси растворились и голые кривые ветви.

Катя попятилась в сторону проулка. Меньше всего ей хотелось оказаться в этом тумане. Он пугал своей матовостью и четко отчерченной границей. Ей не нравилась его способность скрывать внутри себя все что угодно, от сюрреалистических монстров, до маньяков. Казалось, что с такой же легкостью он заглушит крики и стоны их жертв.

Дождь затих, будто притаился, выжидая удобный момент, чтобы обрушиться на землю с новой силой.

Пробежав вдоль нескольких старых двухэтажных домов с потрескавшимися стенами, она перешла на быстрый шаг.

Вода с гулом низвергалась с крыш по водосточным трубам, вырываясь из них, вспенивалась в ливнеотводах, перехлестывала через края сточных желобов. Небольшие реки текли под ногами, озерца заполняли дыры в местах с выбитыми тротуарными плитками и в провалах над осевшим грунтом.

Выйдя из-под арки очередного старого дома, где воздух наполняли тяжёлые запахи плесени, сырости и застарелой мочи, она оказалась напротив Спасо-Преображенского собора. Всё его былое величие, вся помпезность оказались смыты дождем. Они исчезли вместе с остальными красками, обнажив стены и сделав их похожими на серые кости древнего трупа. Купола не сияли золотом, а чернели подобно кариозным зубам. Православные кресты заменили иные, жуткие символы – кресты со знаком бесконечности в основании и перевернутые пентаграммы. Черные орды воронья кружили над ними в сером низком небе. Крылья царапали тучи, высекая из них редкие капли дождя.

Широкая и пустая центральная городская площадь выглядела зловеще. На остановке стоял троллейбус с распахнутыми дверями. Из опрокинутой урны высыпался мусор. Обертки от мороженного, пакетики из-под чипсов, подхваченные потоками воды, кружились вокруг забитых стоков. На клумбе с вымокшими и потускневшими цветами две вороны пытались отобрать друг у друга коробку от «биг тейсти». Это была странная схватка. Не издавая ни звука, вороны вертели головами, внимательно следя за действиями друг друга. Иногда одна из них открывала рот и издавала странные звуки похожие на шипение, а другая громко хлопала крыльями и подпрыгивала на месте. Они не вели себя, как надлежало птицам, и даже внешне отличались от обычных ворон. Клювы казались непропорционально большими, тела слишком черными и однотонными. Когда они моргали, на какой-то миг их глаза закрывала мутная багровая пелена и Катя могла поклясться, что видит в этой пелене отражение недавнего кровавого дождя.

На ступенях собора скрытый растущими вокруг декоративными елями сидел человек в одежде священнослужителя: в длинной просторной темной рясе из драпа. Вьющиеся седые волосы падали на плечи. Куцая неопрятная бородка выглядела запущенной. В руках мужчина мял скуфью. Короткие пальцы на широкой ладони украшали массивные золотые кольца.

Низко склонив голову, священнослужитель что-то не разборчиво бормотал. Она не могла разобрать слов, хотя иногда разбирала отдельные фразы.

– Иеремия… (дальше нечленораздельно)… вот, поднимаются воды… (и опять не разобрать слов)… землю… тогда возопиют люди…

– Эй, – позвала его Катя.

Мужчина обернулся в ее сторону, и она отшатнулась.

Неподвижные блеклые зрачки смотрели куда-то поверх ее головы.

– Кто здесь? – просипел священник и вытянул руку. Его пальцы беспомощно ощупали воздух. Она непроизвольно отшатнулась от них – шевелящихся, похожих на обрубки щупалец – и спросила:

– Вы действительно не видите меня?

Но немигающий взгляд и мутная плёнка, затянувшая глаза, позволили ему не отвечать на этот вопрос.

– Кто вы? Где? Вы можете дать мне свою руку?