Читаем Тиховодье полностью

Катя ускорила шаг. Представляя себя обнимающей сына, она улыбалась и вытирала одинокие слезинки, застывшие в уголках глаз. Расцеловав, она возьмёт его за руку, и они вместе пойдут домой. С этого момента и навсегда, она никогда не отпустит его. А он её.

Но приблизившись достаточно, чтобы разглядеть находящегося в беседке человека, она замерла. Дыхание перехватило. Её будто ударили «под дых».

Это был не Максим.

На металлических перилах лицом к ней сидел босой юноша лет двадцати с небольшим. Одет он был, как и она пару часов назад явно не по сезону: в яркую футболку и легкие летние брюки. Рядом с ним на скамье стояли мокрые кеды.

Дождь, неожиданно рассвирепев, злобно забарабанил по куполу беседки. Стеной стоял вокруг нее, лил Ниагарские водопады с козырька.

– Привет, – сказал он, когда она подошла. – Ты не представляешь, как я обрадовался, увидев тебя. Хоть одна живая душа.

– Да, пустынно нынче, – согласилась Катя, думая, не могла ли она неправильно понять слова Максима. Это было их секретное место. Речь без сомнения шла о нем. Но где тогда ее малыш? Почему он ее не дождался?

Она обошла беседку. Посмотрела вниз, на разбивающиеся о мраморные блоки набережной волны. Отвернулась от реки и направилась в сторону парковой аллеи.

– Ты кого-то ищешь? – крикнул ей молодой человек, когда она принялась оглядывать ближайшие кусты.

Ей захотелось заорать на него, попросить заткнуться. Она чувствовала его виноватым в том, что она в очередной раз не смогла встретиться с Максом. Если бы он не занял беседку, возможно, сын ждал бы её здесь.

Что Максим мог сделать, увидев, что в беседке кто-то есть? Спрятаться и ждать где-то поблизости? Позвонить ей и попросить перенести встречу в другое место?

Она достала смартфон. Пропущенных звонков не было.

Катя стиснула зубы. Ей овладело отчаяние – неужели она никогда не найдет его? Это что игра такая? И кто играет с ней в такие игры?

– Максим! – закричала она, сжав кулаки и оглядывая окрестности. – Макс, где ты?!

Парковая аллея, начинавшаяся сразу за памятником воинам-афганцам, уходила вправо, утопая в тенях тополей и дожде. Впереди в метрах трёхстах стояли первые жилые дома и несколько магазинов, сквозь дождливую дымку желтым глазом мигал светофор на далеком перекрестке.

Всё так же безлюдно и страшно. Всё так же ненормально.

– У тебя луженая глотка, – раздалось у нее за спиной. – Ты не пробовала скримить в какой-нибудь группе?

Она обернулась. Парень разглядывал ее со смесью удивления и интереса. Ей захотелось заорать, чтобы он перестал так пялиться, но переборов свою злобу и ненависть, постаралась ровным и спокойным голосом задать тот вопрос, ответ на который более всего хотела получить в данный момент.

– Вы не видели тут мальчика семи лет?

Юноша помотал головой.

– Нет, тут только я. Я как раз собирался валить отсюда, но увидев тебя, решил остаться. В нашей ситуации каждая живая душа – это великая ценность, которой не следует разбрасываться. Как написал Горький в одном из своих писем: человек – чудо, единственное чудо на земле, а все остальные чудеса её – результаты творчества его воли, разума, воображения.

– А, ты, похоже, из умников, – она поднялась по ступеням в беседку и пристально посмотрела на него. – Речь поставлена. В универе учишься? Спортсмен, комсомолец?

– Бинго, мисс Ширли Холмс! – он рассмеялся, спускаясь с перил и обувая кеды. – Ужас, так и не высохли. Завтра точно с температурой свалюсь, а мне еще курсовик делать.

– Ты так спокойно говоришь об этом? Какой курсовик? Нас же может с минуты на минуту смоет.

– Может город вместе со всеми его жителями и смоет, но мой руководитель останется. Точно, тебе говорю. Такие, как он, выживают даже в случае прямого попадания метеорита. Иногда я думаю, что он может вернуться с того света, чтобы потребовать сдать долги. Нет, мужик он беззлобный и умный. Но – козёл.

Парень убрал с глаз длинные темные волосы. В ухе блеснуло маленькое серебряное колечко. Он был привлекательным, и совершенно не брутальным. Она никогда не считала, что стиль унисекс красит мужчин, но его он по крайней мере не портил.

– Дождь, кажется, тише стал, – произнес он. – Так кого ты ищешь?

Катя в очередной раз обвела взглядом окружающие кусты и пустые улицы.

– Сына. Вы точно не видели никого поблизости? Ему семь лет. Светлые волосы, серые глаза.

Зажмурившись, она с силой принялась протирать веки, чтобы скрыть проступившие слезы. Отвернувшись от него, сделала вид, что ее заинтересовали колонны моста, проступавшие сквозь серую дождливую пелену.

– Никого. Я тут уже час и не видел никаких мальчиков.

Где же ты, Максим? Почему мы никак не можем с тобой встретиться? Ты появляешься и опять ускользаешь. Звонишь и пропадаешь. Я уже начинаю сомневаться в том, что ты существовал в реальности, что ты – не плод моего воображения.

Она вздрогнула, очнувшись от мыслей и почувствовав руку юноши на своем плече.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературная премия «Электронная буква»

Похожие книги