Тиховодье

Она спустилась по крошащимся бетонным ступенькам.

За то время, что Катя провела в школе, сумерки сгустились еще больше. По темно-синему небу неслись черные волны, в которых она с трудом узнала низкие тучи. Ей даже пришла мысль, что мир перевернулся, и теперь переполненная бурлящая река течет над ее головой.

Ей показалось, что откуда-то, – вероятно из окна одного из ближайших домов, – донеслась мелодия «Спят усталые игрушки». Кто-то забыл выключить телевизор?

Она представила, как в пустой квартире, брошенной хозяевами, собираются полупрозрачные призраки и, удобнее рассаживаясь на диванах и креслах, ждут начала бессмертной «Спокойной ночи, малыши». Эта передача, еще какие-то два года назад была чуть ли не ежевечерним ритуалом для ее семьи, не приняв участия в котором, Максим потом долго отказывался засыпать. Ей казалось, что наступление ночи он определял не по часам, а по появлению на телеэкране Хрюши и Степашки. Даже закончив первый класс, он иногда смотрел «Спокойной ночи». Пусть большей частью чтобы покритиковать показываемые там мультфильмы.

Катя подумала, что так и начинается взросление – с отрицания и насмешки над тем, что еще недавно составляло смысл твоего существования. Все что раньше казалось красивым, с течением времени становится уродливым. Всё, что казалось мудрым, становится глупым. Люди, которые тебе раньше нравились, начинают раздражать и выводить из себя.

Она вспомнила, что, учась в восьмом классе, была безумного влюблена в мальчика из десятого. Любовь была платонической, наполненной вздохами и наивными мечтами. Все что она могла себе позволить – это подглядывать за ним, во время перемен, чтобы потом, укрывшись с головой одеялом и подсвечивая фонариком, отмечать в блокноте с замком в виде сердца каждый день, когда он бросил на нее хоть мимолетный взгляд.

Она даже не знала, как звали предмет ее обожания, но это не мешало ей предаваться сладким фантазиям и превозносить его выше всех земных Олимпов. Она представляла его Гераклом, пришедшим вырвать ее из лап Немейского льва, принцем Филипом призванным своим поцелуем освободить от чар коварной Мелифисенты.

Окончив школу и поступив в университет, она, разумеется, забыла о нем. Пусть и не сразу, но созданный ей образ тускнел и растворялся во времени, вслед за воспоминаниями о первом визите в кафе-мороженное, отвратительной тыквенной каше, подаваемой на обед в детском садике, ругающихся родителях и первом визите к стоматологу.

Вспомнила о своем школьном принце Катя лишь спустя десяток лет, – разглядывая старые фотографии, и заметив на одной из них в кадре тощего парня с надменным и дебильным взглядом.

Смотря на жиденькие усики, редкие длинные волосы на подбородке, она удивлялась тому, что могла посвящать ему пусть и бездарные, но идущие из сердца стихи, рыдать, уткнувшись в подушку, после того как увидела его целующимся на новогодней дискотеке с какой-то девятиклассницей, и считать, что это тощее отвратительное ничтожество и есть ее принц.

С течением времени человек обязан меняться, обязан передумывать и низвергать собственных идолов. Если человек меняется – значит, он живет. Неизменным в течение времени остается только мертвое.

Наверное, – подумала она, – когда я умру, то легко смогу узнать, что превратилась в призрака.

Мертвецы не сомневаются, не меняют своих убеждений, они зацикливаются на последних предсмертных переживаниях и бродят по миру в поисках ответа на какой-нибудь один единственный вопрос, имеющий значение только для них и давно безразличный всем оставшимся в живых.

Пока она задает вопросы, пока передумывает, находит новые решения и цепляется за новую веру – значит, она жива. Как только ее мысли и желания зациклятся на чем-то одном – это будет означать, что она умерла.

А не зациклилась ли ты на своем сыне?

Мир покачнулся и перед глазами понесся уже привычный хоровод лиц. Но в этот раз вращение прервалось довольно быстро. Она даже не успела покачнуться.

На первом месте у тебя всегда был Макс, – всплыл в памяти чей-то грубый и низкий голос. – На втором месте тоже был он. И на третьем, ты удивишься…

Кто это? Кто-то из знакомых? Кто-то воспоминание о ком стерлись из памяти, вместе с последними четырнадцатью годами жизни?