Она сделала еще пару шагов и остановилась возле дверей, восстанавливая учащенное дыхание и не решаясь заглянуть в щель между створками.
Прижавшись к стене, Катя медленно вытянула голову. Взгляд скользнул сквозь щель.
Первое что она увидела – скомканную и сбитую постель на их огромной кровати и лишь затем, чуть сместившись в сторону, голую задницу своего мужа, нависшую над женской головой окутанной копной рыжих спутанных волос.
В мир ворвались звуки, на которые она раньше не обращала никакого внимания, словно где-то в ее сознании прорвало дамбу, – тяжелое сопение мужа, шелест одеял, постанывания и причмокивания рыжей сучки, обсасывающей его кривой член.
Когда муж в очередной раз отстранился, давая отдышаться рыжей потаскухе, и та поправила сбившийся парик, она узнала ее. Это была Римма.
Та самая Римма, которую Катя считала своей подругой и подругой их семьи. Та самая, которая часто сидела с Максом, когда они с мужем ходили по театрам и музеям. Которая втайне от родителей дарила ему шоколадные конфеты и называла маленьким принцем. С которой она несколько раз обсуждала интимные подробности своей семейной жизни. Которая делала вид, что сильно переживает из-за характера ее мужа и их размолвок. Которая не раз уверяла её, что Катя и Александр – отличная пара, и она сделает все, чтобы не дать их браку развалиться.
Первым желанием Кати было ворваться с воплями в комнату и искромсать их маникюрными ножницами. Но, уже сделав шаг, остановилась, поняв, насколько это глупо. В лучшем случае она будет выглядеть жалкой, словно сбежавшей из дешевого сериала. Что может быть более отвратительным и унизительным чем обманутая подругой жена.
Руки тряслись, от злобы на себя, на собственную бестолковость и доверчивость, и ненависти ко всему миру. Чуть не разрыдавшись во весь голос, она медленно и также крадучись попятилась в коридор. Там обулась и выбежала из квартиры, хлопнув дверью и уже не особо переживая, услышали они ее или нет.
Выйдя из подъезда, Катя еще какое-то время держалась. Вокруг было много людей и казалось, все они подозрительно косятся на нее, будто знают, что она – та самая жалкая и никчёмная, бестолковая жена, которой муж изменял прямо у нее под носом.
В конце концов, найдя уединению скамейку в небольшом сквере возле Дворца Культуры, где в этот час было совершенно пустынно, закинув голову, она взвыла, как подстреленная волчица.
На пылающее лицо падал первый мокрый снег. В небе висели низкие темные тучи. В этот день она впервые в своей недолгой жизни в серьез подумала о смерти.
9
Она очнулась от воспоминаний, как от тяжёлого похмельного сна. Облизнула губы. Язык показался горячим и шершавым. Муж все еще смотрел на нее с изумлением и ненавистью. Хотя только что она вновь пережила мучительно долгий и страшный день, в реальности прошло лишь несколько секунд. Может минута.
– Знаешь, что мне интересно, – спросила она у него, не удивившись тому, до какой степени холодно и отстранено прозвучал её голос. Перед ней сидел не просто чужой человек, не незнакомец. Александр стал для неё чем-то неодухотворенным. Чем-то вроде валуна на обочине дороги. Нескончаемого дождя. Он больше не был для нее человеком.
Не был и воспоминанием.
– Мне интересно ты изменял мне только с Риммкой или был кто-то еще?
На краткий миг ненависть и злоба окончательно исчезли из глаз Александра, вытесненные страхом. Его лицо разгладилось и вытянулось. Катя впервые убедилась, что фраза про отвисшую челюсть имеет не только фигуральное, но и буквальное значение.
– Наверняка был. И не один раз. Но это не, потому что ты кобель, бабник с чистым тестостероном вместо пота. Ты просто никогда не любил меня по-настоящему, а после рождения сына ты меня возненавидел. Только не пойму почему. Почему, а? Можешь объяснить?
Александр оправился после шока, и взял себя в руки.