Тиховодье

До дома, о котором она ничего не помнила, оставалась лишь пара километров. Большая часть пути проходила по скверу среди клёнов и дубов, тонувших в сырой черноте ночи. Среди кустов акации и барбариса, схваченных раствором из тьмы и зелени и выглядевших непреступной оградой. По вспученному асфальту, из трещин которого пробивалась упрямая трава.

Судя по шелесту листвы над головой дождь то прекращался, то припускал с новой силой. Или это был не дождь, а порывистый ветер? Раскачивая ветви, он осыпал Екатерину холодной моросью и затихал, боясь быть замеченным.

В памяти всплыл образ светловолосого мужчины в красном поло. Он улыбнулся ей так, будто они были знакомы. Улыбка была из тех, которыми улыбаются близким друзьям. Многозначительная и будто говорящая, – мы с тобой знаем нечто, неизвестное остальным. От нее оставалось послевкусие, похожее на то, что остается после хорошего вина.

Катя хотела вспомнить что-либо еще, связанное с этим человеком. Но как только она напрягала память, концентрировалась, сознание ожидаемого разваливалось на сотни лиц, уши закладывало от нарастающего гула голосов, будто она оказалась в банкетном зале, переполненном самовлюбленными эгоистами, и каждый из них пытается, громко, но монотонно жаловаться соседям на свою тяжелую жизнь, консьержку в доме, непутевых детей, не обращая внимания на встречные жалобы с другой стороны.

Может когда я, наконец, попаду в дурку, – подумала она, – это назовут синдромом Ниловой? Сбудется детская мечта, – стать известной и популярной. И все мужики, прыщавые юноши и мальчики, будут восхищаться мной, и желать меня?

– Бред, я никогда этого не хотела, – произнесла она, обходя по бордюру особенно большую лужу, – Хотя…

Так же она никогда не могла подумать раньше, что у неё будут какие-то друзья помимо мужа.

– У меня не оставалось иного выбора после его измены, так ведь? – она не замечала, что разговаривает сама с собой.

Глаза смотрели на покрытый трещинами асфальт, но ноги сами выбирали маршрут. Ее сознание не участвовало в этом процессе. Оно пребывало совсем в другом месте. В прошлом. Оно кралось по комнате, прислушиваясь к скрипам, доносящимся из-за приоткрытых дверей спальни. И сколько бы оно не приближалось к ним, щель между створками оставалась вне поля зрения. Будто это все было на зацикленном видео, – два шага, она вытягивает голову и вновь оказывается возле мебельной стенки, на полке которой справа от телевизора, она должна взять маникюрные ножницы, постаравшись не сдвинуть тонкостенную хрустальную вазу и заново начать свое движение, делая маленькие робкие шаги. Шаги ничтожества, шаги выставленной на посмешище дуры, которой предстоит увидеть голую задницу своего мужа, нависшую над женской головой в рыжем парике.

– Не думаю, что я была способна спокойно общаться с мужем после этого. Уверена, без скандалов не обошлось. Бедный Максим. Надеюсь, у меня хватило сил оградить его от них и не дать втянуть в конфликт. Конечно, я так и поступила. В очередной раз наступила на горло самой себе с тем, чтобы защитить ранимую психику ребенка. Мне к этому не привыкать. Твою ж мать, насколько было бы проще, если бы я сумела в ответ на измену просто завести любовника! Проще и справедливей. Надо было поступить с этим козлом так же, как он поступил со мной. Унизить его связью на стороне. Причём такой чтобы об этом узнали все, чтобы узнал весь город, чтобы все показывали бы на него пальцем и называли рогоносцем. Только я не сделала этого. Просто потому, что не способна на измену. Ведь внутри, в душе, я все равно расценивала бы любую связь как измену. Пусть теперь не мужу, а сыну. Большее, что я бы могла себе позволить – это не значительный флирт на дружеской вечеринке?

Она удивилась, сорвавшемуся с языка такому старомодному слову. Замерев на полушаге, Катя прикоснулась к волосам, и принялась накручивать локоны на указательный палец.

– Надо же, – вечеринка, – она положила толстую прядь в рот и прикусила ее. – В этом, вероятно, я – вся. Пати, корпоративы, тусы, кухонные попойки – вот, как сейчас, все это называется.

Она жевала собственные волосы, даже не замечая того, что делает. Они были горькими на вкус и пахли жирной сырой землей, грязью, перегноем.

– По клубам я не ходила, корпоративы – всегда казались мне унылым зрелищем, к тому же вредным для карьеры и просто стабильной работы.

Она знала, что есть пары, которые после измены одного из партнеров, находят силы остаться вместе. Но она не была способна спокойно принять измену и продолжить жить с человеком, который…

…трахал эту суку на нашей кровати…

…лгал ей.

Именно так она говорила себе – страшен не сам поступок, от него у него ничего не отвалилось, не отсохло…

…к глубокому моему сожалению…