Тихвинское осадное сидение 1613 г.

Первое время бои сохраняли полевой характер: 15 июля, видимо, шведы переправились через Тихвину, а 1 августа должны были произвести первый мощный приступ к русским позициям[83]. При этом, орудийным обстрелом, в том числе брандскугелями, и частыми атаками они препятствовали царской рати завершить постройку укреплений. Одновременно черкасы попытали счастья под Успенским монастырем, сделав ночной приступ, по своему обычаю, «с огненными подметы и прочими кознодействы» — т. е., с возами, набитыми смолой и соломой и, возможно, «штюрмами». Вельяминов сумел со стен «большего острога» нанести противнику потери и отстоять укрепления. Оборона облегчалась тем, что шведы долго не могли блокировать Малый острог, и его защитники сохраняли прямое сообщение с Успенским монастырем (вдоль правого берега р. Тихвинки) и вообще с внешним миром. Поэтому многие из ратников, как Леонтий Плещеев, продолжали выходить на бой в конном строю.

После присоединения самовольного плещеевского отряда к рати Прозоровского Государь указал зачислить его казаков в воеводские полки (возможно, в станицу Ф. Бронникова, выделявшуюся в 1614 г. своей многочисленностью), а самого Плещеева, похоже, по просьбе влиятельных родственников, отозвал к Москве — тот, однако, остался при воеводах под предлогом ранения и начавшейся осады[84]. У Леонтия Степановича были свои счеты с противником — а точнее, с «литовскими людьми». Пятью годами раньше, во время осады Москвы «Тушинским вором», его семья направлялась из столицы в новгородское поместье — подальше от ужасов Смуты. Однако, по дороге на обоз Плещеевых напали черкасы, которые убили его брага Тимофея и дворовых людей, забрали с собой сестру, а мать бросили на дороге[85]. И теперь, под Тихвином, Леонтий раз за разом вызывал себе сопротивников из запорожского стана и «перед воеводы и перед полками с литовскими людьми бился на поединках». Потомок древнего боярского рода, Плещеев выезжал на бой по старинному обычаю: верхом на коне и с копьем, — поразил троих врагов на поединках и четверых во время общих схваток, потеряв двух лошадей и получив пулевую рану навылет[86].

Закрепившись у стен Царицына монастыря, шведы перешли уже непосредственно к осадным работам, которыми на первых порах руководил майор (overstevaktmastaren) полка Делагарди Арциан (или Арриан) Курц. Последний имел опыт подведения петард и минных работ при взятии Новгорода, при атаках Пскова и под другими русскими крепостями; Видекинд даже именует его командиром петардной роты. Орудия постепенно подводились как можно ближе к стенам под прикрытием плетеных туров и валов: вскоре такие батареи появились с юга и востока от русского острога. Отразив первый приступ (15 июля), ратники Прозоровского выдержали многодневную бомбардировку огненными ядрами из укреплений, поставленных уже с северной стороны от малого монастыря, и «отсиделись» во время второго большого штурма, который продолжался с утра до вечера (1 августа). Со времени печально знаменитой обороны Кром атаманом Лжедмитрия I Корелой (1604–1605 гг.), «осадное сидение» для вольных казаков было, что называется, «за обычай». Врывшись в землю и производя частые жестокие вылазки, они в то же время мастерски сооружали «слухи» — ямы и подземные ходы для противодействия возможным подкопам.

В первые дни августа к Тихвину подошли подкрепления из Швеции: голландский полк Мёнихгофена (4 роты, ок. 900 чел.), усиленный шотландской конницей Коброна (3 роты, 486 коней). Кроме того, Делагарди продолжал посылать туда более мелкие подкрепления: по показаниям пленных, в осаде приняла участие рота некоего «Каптемира» или «каптелима Вилима»[87], со «швейскими немцами» (шведами) в своем составе: в нем с оговорками можно узнать капитана Веламссона, командира Лейб-кампании полка Рейхенберга — единственной роты шведов, имевшейся до осени 1613 г. у Делагарди (340 чел.). Таким образом, численность осадного корпуса приблизилась к шести тысячам человек. В качестве заместителя Делагарди начальство над войском принял молодой талантливый подполковник полка Мёнихгофена Пауль Беттиг, недавно, на датской войне, произведенный в этот чин «благодаря своей предприимчивости».