Тики Ту (СИ)

Мол, не радуйтесь. То к вам чёрт приходил. С хвостом и рогами? Да что вы! Двадцать первый век на дворе! На вид — обычный мужик. Худой, высокий, в зелёном свитере. Говорил с иностранным акцентом. О чём? О том, что сожалеет. Виноват. Мол, это он сидел за рулём той машины, что спровоцировала аварию. Ненамеренно, конечно. Но ведь всё, что ни делается, для чего-то да надо? Ох… Был бы человек, а не чёрт, можно было б поверить в раскаяние. А так… Видели б вы его глаза — мрачная бездна. Холодная сталь…

Кто б другой послал старую дуру куда подальше. Выдумала тоже. Чёрт! Мрачная бездна!

А она поверила. Не в чёрта, конечно. В чудо. И не словам. Или не только словам. Камень в руке. Маленький — с фасолину, но тяжёлый, как кирпич. А на вид обычный янтарь. И горячий, словно живой. Но не обжигает. Удивительный минерал. Хотелось показать его геологом, чтоб выяснить название или природу происхождения, да только внутренний голос сказал: «Не надо. Используй сама. Во благо»…

На скорую не вернулась. Получила первую группу инвалидности. И к пенсии по возрасту, на которую оформилась ещё до аварии, получила неплохую прибавку. Однако сидеть дома было скучно. Невыносимо чувствовать себя никому ненужной. Вон, и дочь уже выросла. Студентка. Самостоятельная.

Можно было устроиться в районную поликлинику, там вакансии всегда есть. Не фельдшером, так медсестрой. Но что-то остановило. Что?

Она начала читать. Много. И чувствовала в себе силы. Мощные и какие-то неземные, которые были теперь… Нет, не подвластны. Но в союзниках.

И эти союзники помогали видеть многое. Проникать в суть явлений и поступков. Видеть корни болезней. «Используй сама. Во благо»…

Сначала пациентов было немного. В основном из тех, кто не особо верил ортодоксальной медицине. По разным причинам. Не отказывала никому. Помогала справиться с разными болезнями. Мигрень, подагра, геморрой, почечные колики… Потом, когда поток людей пошёл серьёзный, бралась только за сложные случаи. Неоперабельная язва, диабет, эпилепсия… Нет, стопроцентного результата, конечно, не было. Всё-таки много зависит от самого пациента. А если тот лишь надеется на чудо, не прилагая никаких усилий, то… Сами понимаете.

Камень помогал. Но не так, как волшебная палочка. Он, стоило сосредоточиться на каком-то вопросе, словно указывал направление поисков. И почти никогда не ошибался. А однажды вспомнилось детство. Отец, осуждённый на лагеря и погибший при обвале шахты…

Влас Степанович пришёл той же ночью. Во сне. Сидел за столом и сбивчиво рассказывал о какой-то живой душе. Близкой. Нет, не ему, а ей — Татьяне. Мол, ангела-хранителя нет. Надо помочь найти. Или обрести. Иначе нечисть, что с каждым годом в окружении души становится только больше, рано или поздно её разрушит. А при том потенциале, что имеется в реальном мире, это грозит страшными катастрофами. Всем. Гитлер со Сталиным дворовыми шалопаями покажутся…

Что за близкая душа? Кто? Какой потенциал? Какая нечисть?

Теперь отец приходил каждую неделю. Ночами. Со среды на четверг. Так же, во сне, естественно. В той, в своей жизни, которую он звал Тики Ту, он был Архитектором. Рассказывал, какие строит… нет, не только дома, чаще — задачи, чтоб его несчастные подопечные быстрее обретали души. Кто они — эти «несчастные подопечные» — не объяснял. Упомянул однажды, де, обычные люди, потерявшие веру и застрявшие в плену сомнений. Бесцветные сущности. Сам же постоянно интересовался, нашла ли она ту живую душу, что без хранителя?

Она искала. Точнее, пыталась. Простите, но ангелы не сидят на плечах и не стоят за спинами, чтоб вот так просто их заметить. А если и маячат поблизости, людям не видны. Как искать иглу в стоге сена, если даже слабенького магнита не дали?

Он тоже искал. И тоже безрезультатно.

Три года прошло, пока не забрезжил тоненький лучик. Путеводный.

Однажды, пролистывая какой-то журнал, она наткнулась на переводную статью. Интервью с известным британским психиатром, который рассказывал о поведении маньяков. В числе прочего доктор приводил пример. Мол, сейчас на территории кампуса Кембриджского университета творятся ужасные вещи. Какой-то подонок убивает девушек. Лишил жизни уже восемь человек, всем отрезал головы. И вот такая нечисть живёт…

Нечисть? В кампусе Кембриджа?

Боже, там же Светина дочь сейчас. Дарька! «Близкая душа. Не ему, а ей».

Всё сошлось. Даже «невиданный потенциал». Эта прожектёрка и да при поддержке капиталов Аль-Заббаров, направь её энергию не в то русло, таких дел натворить может. О, Всевышний…

Теперь они с отцом, наконец-то, взялись за работу серьёзно. Архитектор жизни свою должность получил, видать, не зря. Построить — не накидать на бумажке, а именно выстроить — такой план, тут надо быть не просто большим талантом…

* * *

Всё было оговорено. Учтена каждая мелочь.

Они сидели друг напротив дружки молча. И у того, и у другой лились из глаз слёзы. И он, и она даже не пытались их ни скрыть, ни промокнуть.

— Время, — наконец сказал отец.

— Время, — прошептала, кивнув, Татьяна.

Уже в прихожей он отдал ей свёрток.