Тильда. Маяк на краю света (СИ)

— Капитан Барм ему доверял… — пробормотал кто-то.

— А ты, лавочник, молчи.

— Гупо, давай послушаем. Гэрроу закололи, но ты нос-то не задирай от того, что был ему ближе всех.

— Доверял, и было зачем. Ребята, скажите, разве «Звезда Востока» терпела убытки, когда вы помогали Чарльзу Кастеллету?

— Да заткни его уже, Зир!

Звук краткой стычки, крик боли, усмешка.

— Не думай, Гупо, что я сражаться не умею. Так что?

Мне сжали живот сильнее. Я закашлялась. И дала локтем в бок обидчику. Наугад. Попала.

— Не было. Но с пиратами делиться не станем!

— А тогда, ребята, мы все трупы. Придется закрыть глаза на происхождение. Что скажете, господа пираты?

— Это заговор!

— Будто ты их не устраивал, Гупо!

Снова куча голосов, снова ничего не вижу, и глотать больно, и никакой почвы под ногами… Как же Ро так живет всю жизнь? Как же Чак живет так всю жизнь?..

— Сокровища — это лучше, чем рабы. Уже надоело! Я за!

— Да они хотят плыть на край света! Там защитки лопаются, и штормы хуже вчерашнего тайфуна, а мы и так не знаем, где находимся!

— Курс можно вычислить — штурман на что? — подала я голос несмело.

Мой страж расхохотался, вновь обдавая меня запахом гнили.

— Штурман кормит рыб. И наш, и со «Звезды».

— Такой вот поворот, девочка. Я обещал, что не стану трогать барышень, но это только до тех пор, пока они ведут себя, как пристало барышням, а не…

Я выпрямила голову, глядя слепыми глазами в чересчур яркое небо. «Ведут себя как барышни»?.. Да никогда!

— Тогда вам пригодится Фарр — он в звездном небе ориентируется как у себя дома. Ро знает дорогу. А без защиток… я знаю, как обойтись. Да пусти уже!

Я соединила ладони, развела локти и резко нагнулась. Обидчик отлетел в небытие.

Надо же! Сработало. Я и не надеялась, что книжная картинка…

Взрыв аплодисментов прервал одинокий выстрел.

Глава 9 О бунте на корабле, капитанской дуэли и крике впередсмотрящего

Море Белого Шепота, в виду неоткрытых земель.

— Риньи?.. — голос был удивлен и недоволен. — Ты-то чего вылез?

Вот уж действительно — «обаятельный мужчина». Он спас нам жизнь.

— По приказу его сиятельства, конечно.

— Брат⁈.

И бравый голос Кастеллета будто снова свалился в прежнюю меланхолию. Брат — слишком слабое его место.

— Джарлет пришел в себя⁈

— Еще нет. Но когда придет, как думаешь, Гупо, что он скажет?

— Так он…

Ага, в голосе толстяка гарпунщика так и сквозила растерянность.

— Всем известно, Гупо, что ты сам себя возвел в чин капитана, просто потому, что Гэрроу мертв. Капитан тоже был мерзавцем, потому вы и спелись. Но, в отличие от тебя, он хотя бы умел думать о благосостоянии экипажа.

Настала тишина. Я пыталась увидеть, услышать хоть что-то, но — тщетно. Только поскрипывание снастей. Кастеллет взял себя в руки и решил докинуть свои пять бубриков:

— Я слышал, доктор, что в Буканбурге за мятеж на корабле карают сурово. Это так?

Это так… Отправляют пройтись по доске, а там уж как повезет… На судне никто решения капитана и начальства в принципе оспаривать не вправе. По подозрению в попытке мятежа нас с Фарром и замели в рабский трюм. Похоже, он теперь не пустует.

— Если зачинщику не удалось победить. Тебе не удалось, Гупо.

— Ты не смеешь, Риньи! Да и кто тебя послушает⁈

— Кто послушает закон Буканбурга, имеешь ты в виду? — холодно ответил доктор. — Капитаном имеет право стать тот, кто сможет вести команду к победе, приструнить недовольных и разбирается в морской грамоте. Я все верно говорю?

— Да! — громогласно согласились мои соседи по палубе.

Я прошептала завороженно:

— Да.

— Ты к победе команду не привел.

— На! Доску! На! Доску! — начали скандировать на палубе.

Я зажмурилась.

— Так вот как Буканбург вершит правосудие, — восхищенно прошептал кто-то рядом. Мерчевилец, судя по всему.

— За такое сенат бы нас самих на доску…

— Буканбург — свободное береговое братство, — включилась я в тихий разговор. — Законов немного, но они жестки, и вершить правосудие имеет право каждый. Однако, если обвиняемый не считает себя нарушителем, он имеет право потребовать суда короля пиратов, Хьюго Блэквинга. Только, если Блэквинг решит, что он все же виновен… обвиняемый и вся его семья будут заклеймлены в рабство. Потерять волю — худшее наказание для буканбуржца.

— Жесть…

Это был женский голос… Женщина на этом дне цивилизации кроме меня всего одна.

— Аврора⁈. — я обрадовалась и, кружа вокруг собственной оси с вытянутыми руками, попыталась отыскать подругу. Она поймала и сжала мою исцеленную ладонь.

— Мы с Фарром перепугались за тебя… Проснулись — а тут крики, выстрел… Жуткий мир, — кажется, она топнула ногой.

Невольно я улыбнулась.

— Если бы не доктор… — я часто заморгала, чувствуя, как напряжение наконец отпускает, но вместе с ним уходят и жизненные силы.

— Глядите, сейчас…

— Требую справедливости Блэквинга! — взвизгнул тем временем Гупо, словно я ему об этой лазейке и напомнила своим экскурсом в культуру.

— Ах, он и вправду чудесен! — раздался еще один женский голос.

— Агора⁈. — воскликнула Ро.