Тили-тили тесто (СИ)

– Разоспался на радостях – прокомментировала она. – Иди, разбуди, ему приятно будет. Я пока чайник поставлю.

Вика отворила дверь и шагнула в темную комнату:

– Просыпайся, Стас, нам надо поговорить, – начала она, а потом закашлялась: – Господи, ты что опять пил? Вонь-то какая!

Вика подошла к окну, раздвинула шторы и распахнула форточку:

– Знаешь, выпивка не лучший способ решать проблемы, – она обернулась, услышав возню со стороны кровати. – Как правило... – слова, которые Вика хотела сказать, застряли в неё в горле.

С кровати на неё перепугано смотрел лохматый и помятый Стас, а рядом с ним лежала полуголая девушка.

– Ох... – Вика покачнулась, но ухватившись за стол, устояла на ногах.

– Сынуля, поднимайся... – весело улыбаясь, в комнату зашла тётя Лена, но увидев Стаса, побледнела. – Да что же... как же...

– Я... пойду, пожалуй, – пересохшие губы плохо слушались. – До свидания, тёть Лен...

Вика не поняла, как умудрилась одеться, руки тряслись, пальцы не сгибались, не помнила, как отрыла дверь и спустилась вниз. В себя она пришла на полпути к остановке:

– Вика, подожди!

Она обернулась. Стас, одетый лишь в джинсы и свитер, в домашних тапочках нёсся по сугробам. Он подбежал к ней бросился на колени:

– Я... я... не знаю, я не знаю, кто она! Я был уверен, что это ты, Вика! – сбивчиво говорил Стас, стараясь поймать её взгляд. – Прошу, умоляю... Ничего не было, клянусь, я был пьяный, я ... Про...

– Косогоров, – от нелепости ситуации её пробило на нервный смех. – Что-то быстро ты мозги пропил, тебе не кажется? За такие вещи тоже не просят прощения, так что не вздумай!

– Викуся! Что мне сделать? – он смотрел на неё с отчаянием. – Что сказать, чтобы всё исправить?

"Мальчишка, – с непонятной жалостью подумала Вика. – Двухметровый мальчишка. Нашкодит и прощения просит, мол, я не хотел, я всё исправлю..."

– Понятия не имею, Стас, – она пожала плечами. – Да и что тут исправлять? Ты только что всё уничтожил.

– Викуся...

Он попытался взять её за руку, но она не позволила, отступив на шаг:

– Прекрати, люди смотрят. Прощай, Косогоров.

Вика развернулась и быстрым шагом пошла на остановку.

– Неужели всё уничтожено? – крикнул он ей вслед. – Может быть, осталось хоть что-то?

Она не стала ему отвечать, не стала оборачиваться, лишь только прижала руку к животу и мысленно проговорила:

"Ещё как осталось. Но только у меня".

Глава 12

– Роднуль, я дома, – Вика забежала на кухню. – Нас пораньше отпустили, Генрих Родионович смилостивился в честь Нового Года.

– Вот и хорошо, – мама закрыла кран и вытерла руки полотенцем. – Как раз рассольник поспел.

– Ага, – Вика сглотнула слюну и устроилась за столом.

Уже целую неделю её не мутило от одного вида еды, а напротив: есть хотелось просто зверски.

Доктор Шутько объяснил на вчерашнем осмотре, что всё нормально, токсикоз прошел, теперь организм требует питания. Но также Сергей Геннадьевич настойчиво рекомендовал забыть про народную традицию кушать за двоих, поскольку лишний вес во время беременности крайне нежелателен.

– Мне хватит, роднуль, – Вика остановила маму, когда та попыталась положить в суп вторую ложку сметаны. – Ты и так мне с горкой налила, я ж лопну!

Мама улыбнулась и чмокнула её в макушку:

– Кушай, а к чаю я пирог испекла. Твой любимый.

– Балуешь меня, да? – Вика с жадностью набросилась на суп. – Мням, вкуснотища!

– Дочур, папа нас на Новый Год к себе зовёт. У них в общежитии концерт будет, потом танцы.

– Ох, – Вика доела суп и печально уставилась в пустую тарелку. – Какие уж мне танцы... Но ты сходи, повеселись. А лучше зови папу к нам.

– Серьезно? – мама обрадовано всплеснула руками. – Конечно, позову. Он обрадуется очень.

– Я же так и не поздравила его с защитой, – вздохнула Вика. – Да и с новой должностью тоже. Вот сегодня и исправлюсь...

Мама побежала к телефону, а Вика, запретив себе думать о добавке, прошла в свою комнату. Сейчас можно немного полежать, а потом надо будет готовить оливье. Потому что, если его не съесть до боя курантов, Новый год может не наступить. В этом она была уверена с самого детства. Если быть точнее, в этом её когда-то уверил Стас...

Вика уселась на софу, невольно сфокусировав взгляд на стопке нераспечатанных конвертов на столе. Их было много, даже слишком. За три недели Стас превзошел самого себя. Почтальонша, теть Люся, уже поглядывала на неё с недовольством, когда приносила очередную порцию заказных писем. Вика сама не понимала, почему не выкидывает их сразу? Хотя...

Она подошла к столу, разворошила письма, рассмотрела знакомые крупные буквы, потом, немного подумав, собрала конверты:

– Наверное, я дура, – Вика сокрушенно вздохнула и засунула письма в ящик к остальным. – В классическом смысле этого слова... Как еще объяснить, что я никак не могу тебя забыть, чёртов малахольный недоумок!

Вика вернулась на софу и, намереваясь полежать полчасика, уставилась в потолок, разглядывая трещинки...

– Роднуль, представляешь, заснула... – Вика, зевая, толкнула кухонную дверь. – О! Привет!

– Здравствуй, Викуся, – папа поцеловал её в щеку. – С наступающим.