Тим

— Он предложил мне одно решение и привел в пользу него доводы, убедившие меня, что разумнее всего поступить именно так. Я сказала, что ты, скорее всего, согласишься с подобным решением, но признаюсь, сейчас я не чувствую такой уверенности, как во время разговора с Джоном Мартинсоном. Что бы ты ни сказал и ни подумал на сей счет, поверь мне, все это я сама уже сказала и подумала, а потому никакие твои слова не удивят и не обидят меня. — Она протянула свою чашку за добавкой чая, лишь бы чем-нибудь занять руки. — Мне сорок пять лет, Рон, по возрасту я гожусь Тиму в матери, и я невзрачная, неинтересная женщина, физически непривлекательная для мужчин. Я решительно не понимаю, что находит во мне Тим, но он что-то находит тем не менее. Джон Мартинсон сказал, что мне следует выйти за Тима замуж.

— Так и сказал? — Лицо Рона оставалось на удивление бесстрастным.

— Да.

— Почему?

— Главным образом потому, что Тим меня любит, и еще потому, что он мужчина, а не ребенок. Когда Джон Мартинсон дал мне такой совет, я была ошарашена и, поверь мне, пыталась возражать. Сочетать браком молодого, красивого Тима со мной все равно что скрестить породистого пса с паршивой дворняжкой, я так ему и сказала. Прости, что я говорю такое, но в ответ он заявил, что на дело можно посмотреть и с другой стороны: мол, союз моего ума с глупостью Тима ничем не лучше. Он выразился иначе, он сказал: «Если вы не пара Тиму, то и Тим вам не пара». Он имел в виду, что мы с Тимом оба незавидный товар на матримониальном рынке — ну так чего тут такого ужасного? Я продолжала возражать, ссылаясь в основном на большую разницу в возрасте, но отмел и этот мой довод. Тиму нравлюсь я, а не молоденькая соседка и не дочь одного из товарищей по работе. В правоте Джона Мартинсона меня убедило одно соображение, которое никогда прежде не приходило мне в голову — и тебе тоже, я уверена. Мы оба не видим этого, поскольку Тим слишком близок нам. — Она потрясла головой. — Тим взрослый мужчина, Рон. В этом отношении он совершенно нормален. Джон высказался на сей счет с беспощадной прямотой, он схватил меня за плечи и тряханул так, что у меня зубы лязгнули, поскольку он страшно разозлился на меня за мою неспособность понять Тима и проникнуться к нему состраданием. Да как я могу, спросил он, отказывать Тиму в праве быть мужчиной в единственном отношении, в каком он может быть нормальным мужчиной? Зачем лишать Тима того, что он в состоянии получить от жизни? До той минуты я не смотрела на дело с такой точки зрения, меня беспокоило другое: что подумают окружающие, как они станут смеяться, глумиться и издеваться над ним, поскольку он женился на богатой старой деве, годящейся ему в матери. Но я совершенно упустила из внимания тот факт, что он действительно имеет право получить от жизни все, что может.

Мэри снова принялась водить кончиком пальца по выщербленному краю чашки. Рон умело скрывал свои реакции, она понятия не имела, что он думает. И, словно желая смутить ее еще больше, старик взял чайник, чтобы подлить ей чая.

— Мы все слышали о противоположных случаях. Помню, однажды я страшно злилась, когда одна из девушек в нашем офисе влюбилась в парализованного парня, который отказался жениться на ней. Арчи знал девушку достаточно хорошо, чтобы понимать: она однолюбка и другого мужчины у нее в жизни не будет. Он отправился к этому парню и посоветовал не лишать их обоих шанса на счастье потому только, что он не мужчина в определенном отношении. Мы все сошлись во мнении, что Арчи поступил правильно, ведь не имелось никаких причин, почему бы девушке не выйти замуж за любимого мужчину в инвалидной коляске. Арчи сказал, что в жизни есть многое другое, помимо секса. Действительно, в жизни есть многое другое, Рон, но как насчет Тима? Многое ли есть у него в жизни и многое ли может быть? Сейчас, когда представилась возможность, вправе ли мы лишать Тима законных человеческих радостей? Вот основной довод Джона Мартинсона.

— Да уж, он выложил все начистоту, правда? — Рон устало взъерошил волосы обеими руками. — Я просто никогда не смотрел на дело с такой стороны.

— Я признала справедливость доводов, мне пришлось. Но спросила: почему я? Безусловно, Тим может найти себе пару получше. Но может ли, в самом деле? Какой бы я ни была, Тим любит меня. И каким бы ни был Тим, я люблю его. Со мной он будет в безопасности, Рон, и, если, вступив с ним в брак, я сумею сделать его жизнь настолько полноценной, насколько вообще возможно при данных обстоятельствах, я выйду за него, не считаясь ни с кем, в том числе и с тобой.