Тим

— Только что во сне мне было еще одно видение. Падший требует отпустить Палача. Он сказал… сказал…

Она наморщила обгоревший на солнце лоб, пытаясь вспомнить слова своего господина. Видимо, подробности сна быстро улетучивались из памяти.

Я подсказал:

— Он сказал, что устал сражаться со мной в веках, потому что я снова восстану в новом теле и с новой душой, а он восстанет в новом теле со старой душой. Он хочет договориться со мной — раз и навсегда.

Выпуклые глаза Жрицы стали еще выпуклее.

— Верно… — выдохнула она. — Так он и сказал…

Она кивнула миньонам, и те молча опустили винтовки. Хотя зачем было целиться в безоружного? Если я сделаю одно-единственное резкое движение, продырявить меня пулями будет легче легкого. Видать, побаивались они меня… Знать бы только, на что способен Палач.

— Я бы хотел проехать здесь, — напомнил я.

— Мы уберем машины, — пообещала Маша, и парни, не медля больше, запрыгнули в джипы, завели двигатели. Я повернулся и пошел к автодому.

— Палач!

Я обернулся.

— Прошу, сделай правильный выбор, — крикнула Маша. — Слушай сердце — и больше ничего и никого!

Я ничего не ответил, сел за руль и аккуратно покатил по узкой горной дороге мимо внедорожников, которые отъехали на обочину.

Когда проезжал мимо стоявшей на краю асфальта Маши-Жрицы, она закричала что-то. Голос заглушил шум двигателя. Но, кажется, до меня долетели слова “Слушай сердце”.

***

Примерно через час осторожной езды по горным дорогам я увидел впереди детскую фигурку в голубой футболке и белых шортах. Пригляделся — старый знакомый Толик.

Я затормозил в паре метров от него. Отсутствующего выражения лица как не бывало — Толик преобразился, глаза смотрели ясно, даже остро, по-взрослому. Понятно, подумал я. Это уже не совсем Толик. В нем проявился Праотец.

Я полез из кабины наружу, и тут со стуком с соседнего сидения на пол упала Расписная Бита. Словно напомнила о себе. Я подобрал ее, выбрался из кабины на дорогу и закинул Орудие Палача на плечо. Громко сказал:

— Привет, Толик!

— Я не Толик, — тут же отозвался Зрячий. — Точнее, не полностью Толик. Меня зовут Вид Пурвиа. Следуй за мной. Мы пойдем пешком.

— Ты Праотец? Это ты меня позвал магией?

Толик кивнул — маленький, серьезный и важный.

— Тебя позвала Сила Сбора. Ты — один из нас.

Слово “Сбора” он произнес нараспев и не совсем внятно. Прозвучало как “Собора”. Он повернулся и зашагал к обочине, где начиналась каменистая тропа, идущая в горы. Я пошел следом.

Было жарко и даже душно. Не шевелилась ни одна ветка кряжистых кустов и деревьев по обе стороны от тропы. Оглушительно звенели и трещали насекомые — то ли цикады, то ли кузнечики. В выцветшем небе кругами летала какая-то птица. Несколько раз я заметил юрких ящериц, которых и не разглядишь, пока они не шевельнутся.

— А Падший… — заговорил я через несколько десятков шагов, — тоже там будет?

— Естественно. Он один из нас. Когда-то он пошел против Великого Замысла и отпал от Сбора, но силу призыва он не может игнорировать.

Я пробурчал под нос:

— То есть все-таки мы все рабы, получается… Даже Падший, который борется за свободу, полностью не свободен.

Идущий впереди Толик — или Вид Пурвиа, — не оборачиваясь, издал странный звук. Вроде бы смешок. Заявил:

— Свобода — это иллюзия, которая приводит к беде.

Я остановился.

— То есть свобода, блин, это иллюзия, а рабство реально?

Толик тоже остановился, обернулся. Мягко улыбнулся, как взрослый несмышленышу. На лице Толика эта улыбка выглядела смешно. Он пригласил меня жестом отойти в тень дерева.

— Это не рабство, — пояснил Праотец. — Это некоторые ограничения. Только когда существуют рамки, человек стремится выйти за эти рамки. Это как вызов. Если нет забора, через который захочется перелезть, чтобы посмотреть, что на другой стороне, человек будет сидеть на одном месте посреди бесконечных невостребованных возможностей. Ограничения дисциплинируют, дают направление. Они не позволяют распыляться. Обрисовывают стратегию.

— Значит, Три Волны — это и есть забор, через который нужно перелезть? Или попросту сломать? Тогда выходит, что Падший поступает правильно?

Толик покачал головой.

— Нет, он поступает неправильно. Великий Замысел Трех волн для Падшего не забор, через который можно перебраться в поисках чего-то нового. Три Волны для него и есть цель, которую надо уничтожить просто потому, что ему так хочется.

— А почему ему так хочется?

— Спросишь его сам. Я не знаю. Он еще старше меня. Он вышел из поколения самых первых на этой планете. Возможно, он возгордился и пал, как и рассказывают ваши легенды.

— Легенды о Люцифере? Или Прометее?

Вид Пурвиа пожал плечами.

— Идем дальше?

Мы добрались до гребня невысокой горы — а горы здесь были все невысокие — и увидели миниатюрную долину. По дну струился извилистый ручей в окаймлении заросших травой берегов. На пологом берегу высился конусообразный зеленый холм с густыми кустами на вершине. Его склоны спиралью покрывали небольшие белые валуны.

Я обмер.

Спиральный Курган!

Кто выложил валуны? Тоже Сила Сбора?