Тимбервольф

«Темп, темп, темп», – в голове пульсировала одна и та же мысль, словно бег по замкнутому тренировочному кругу – раз за разом, препятствие за препятствием, до свинца в разгоряченных лёгких. Остановись – и уже не поднимешься, только вперед, не сбавляя скорости, подчиняясь бездушному ритму. Трасса, которую ему нужно было преодолеть, оказалась несусветно сложной. Рваный темп в условиях пересеченной местности и контрольные точки с плавающими координатами и легко читаемыми путями прохода сбивали с настроя и путали заранее заготовленные планы. Не так-то легко в условиях дефицита времени сохранить запас прочности, необходимый для последней схватки. Что ж – пока удача была на его стороне. Преодолев основную часть пути, он отделался лишь несколькими царапинами и сэкономил большую часть сил. Но затем на его пути вырос комбинат, открывшийся перед ним посреди голой долины, словно замок из старой детской сказки. Казалось, краями высоких труб он дотягивался до низко стелющихся грязно-серых облаков. Крыши комбината были обозначены длинными антеннами, тянувшимися телескопическими шпилями вверх. Тоскливо поскрипывая ими от резких порывов ветра, они разбрасывали вдоль земли куски отслаивающейся темно-зеленой армейской краски. Конрада негостеприимно встретили бесчисленные серые корпуса с окружающими их километровыми свалками, растянувшимися, казалось, до самого горизонта. Перед ним открылся хаос переплетенных канализационных труб, коварные овраги и котлованы, словно воронки от бомб, заваленные снегом, перемешанным с грязью. Мертвая, зараженная десятикилометровая зона – кладбище химических отходов. Последний рывок к цели, ясно просматривающейся невооруженным взглядом, обещал множество непредвиденных препятствий. И проблемы не заставили себя долго ждать, упорно скрываясь и сжимаясь к цели, как пружина, готовая разжаться в любой момент. Хуже всего ему пришлось на замерзшей луже с жидкими химическими отходами. Насколько она глубока, он понял только тогда, когда увлеченный бегом, не заметил припорошенный снегом ручей и провалился под еще тонкий лед. Пронизывающий насквозь холод тысячами иголок вонзился в тело, заставив вздыбиться шерсть и расшириться от боли зрачки. Он не стал тратить время на попытки выбраться на поверхность с коварным, ломающимся льдом. Сбалансировав температуру тела, Конрад поднырнул в направлении берега со стелющимся вдоль кромки теплым паром. Вода была непроглядно мутной из-за стоков канализационных труб, черно-грязными раструбами торчащими из высокой насыпи. По краям берега стоки еще не остыли, и, вынырнув, он позволил себе немного полежать и отдышаться в вязкой канализационной жиже. Время позволяло. Совершив рывок через озеро, Конрад срезал большую часть участка и выиграл несколько драгоценных минут. Озеро со стелющимся вдоль поверхности ядовито-зеленым паром на деле являлось искусственным котлованом, вырытым здесь для сброса жидких отходов. Оно лежало на пути в корпуса химического комбината, являющимся точкой назначения. Проще всего туда было бы проникнуть через туннели, тянущиеся на сотни метров под землей. Где единственной проблемой было не заплутать в сложной паутине подземных коммуникаций. Быстрее получилось бы на поверхности, но подходы к комбинату были сплошь утыканы непроходимыми охранными датчиками. Камеры слежения разрезали контролируемый периметр на отдельные сектора, исключая возможность проникновения на объект через слепые зоны. А соблазн мгновенного рывка, рассчитанного на инертность охранной системы, нивелировал глубокий, рыхлый снег, неожиданный для этих мест и этого времени года. Стряхнув с себя остатки влаги, источающие миазмы, притупляющие обоняние, он осмотрелся. Череда звуков и запахов, нанизываясь друг на друга, складывалась в стройную объемную картину местности. Конрад промаркировал особо громкие участки и объекты с выделяющимися запахами. Интуиция не подвела – его уже ждали. Но пока он находился за насыпью, укрытый зеленым туманом химических испарений и шумных всплесков падающей с высоты обрыва воды, обнаружить его не представлялось возможным. Но сейчас нужно было решать – либо быстрый отчаянный рывок через контролируемое поле, либо спуск в подземелье, с риском заблудиться и упустить преимущество от эффекта неожиданности. Конрад нашел третий путь, там, где его точно не ждут. Идея возникла сама, едва он вынырнул из озера, отплевываясь и откашливаясь от мерзко пахнущей слизи. Он проберется на комбинат маршрутом, просчитать который не пришло бы в голову никому, по той лишь простой причине, что таковым его не считали.