Time never forgets (СИ)

Она устало присаживается на кровать, всё ещё сжимая в руках пачку сигарет. Хейли медленно ложится на спину и в который раз за это время поднимает глаза на потолок над собой. Через пару часов её поведут на «финальные» анализы и повторят, что её домашний арест может хоть всю её жизнь продлиться.

В горле першит.

Как же её всё это достало.

Хейли устало закрывает глаза и едва сдерживает наполнившие глаза слёзы.

***

Она закинула пачку в передний карман худи перед выходом. Охранника это мало волнует: он просто следует за Хейли на расстоянии метра и молчит всё это время.

Доктор рассеянно берет у неё кровь, тестирует внимание, и даже показывает картинки Роршаха. Хейли едва сдерживает истеричный смех, что рвётся из груди, когда она называет чёрные пятна кракеном.

— Я хочу выйти покурить, — говорит беззастенчиво, на что охранник сдержанно кивает.

Судя по предшествующему этому утвердительному кивку врача, её оставят в её комнате, а не в камере. Это уже что-то.

Они выходят во внутренний двор. Охранник стоит в паре метров позади, а Хейли даже не оборачивается, не волнуется — просто достаёт пачку из кармана и только тогда понимает, что у неё нет зажигалки.

— Огонька не найдётся? — спрашивает, обернувшись. Мужчина медленно подходит к ней и достаёт чёрную зажигалку.

Черт, как же банально.

— Спасибо, — говорит Хейли, даже не глядя на него.

Она затягивается. Смотрит на тучное небо и задумчиво прокручивает в голове все события последнего месяца, проведённого в камере для умалишенных.

Хейли выдыхает.

Вдох-выдох.

Вновь поднимает руку и обхватывает губами сигарету. Смотрит в пустоту.

Вдыхает.

Выдыхает.

Изо рта вырывается сизый-сизый дым, что похож на неё.

абсолютное ничего

У Хейли в горле ком стоит не от никотина, а от слёз. Сил не хватает, чтобы полноценно вдохнуть, а руки неистово дрожат. Даже думать не хочется, почему именно.

У неё в голове абсолютное ничего, потому что эмоции остались где-то во вчерашнем дне. Точнее, последних днях. Последнем месяце? Что-то вроде того.

Их был такой излишек, что хотелось кричать и рвать волосы на своей голове. Много раз.

Потому что сердце колотилось, словно она только что бежала от собственной смерти, что с силой тянула за её капюшон, пытаясь забрать к себе.

Потому что руки с ощущением беспомощности сжимали блокнот и были готовы разорвать его на куски.

Потому что в голове раз за разом повторялось «ложь».

Потому что Паркер так и продолжал смотреть на неё, будто она для него — чужой человек.

Потому что мысленно она безостановочно прокручивала эти роковые разговоры, не имея возможности перестать.

Потому что сил дышать не оставалось. Впрочем, как и желания.

Хейли с силой сжимает пальцами остатки сигареты.

Та в ту же секунду рассыпается на невесомые атомы. Уильямс с неким безразличием смотрит на неё и смахивает пыль на мокрый асфальт. Задирает голову и пару секунд смотрит на пасмурное небо, продолжая молчать.

Лёгкая усталость касается тела.

— Вся моя жизнь здесь была одним сплошным сном.

Она знает, кто стоит за её спиной и наблюдает, не решаясь быть услышанным. И это точно не охранник.

Но Хейли чувствует это пристальный взгляд, что направлен ей между лопаток.

Питер голоса не подаёт, впрочем как и она парой секунд позже. Хейли проходит мимо парня, словно совсем его не замечая.

Точно так же игнорирует его, как и он её когда-то.

А сам Паркер молчит, глядя на неё почти что взволнованно.

***

Тишина. Зелень за окном.

Хейли долго смотрит на вид.

— Что, быть агентом — это на веки вечные?

Прошёл день. Её привели насильно сюда, к тому самому длинному коридору с окнами в весь рост.

— Я не знаю, мистер Старк, — отвечает Хейли сдержанно, поджимая губы. Миллиардер рядом с ней мало заинтересован в деревьях: он ехидно смотрит на её профиль, сложив руки на груди.

И зачем её привели сюда?

Личный охранник ретировался по желанию Тони.

Черт, она хочет просто уйти отсюда обратно к себе и закрыться, как делала до этого. Разве этого много?

— А мне кажется, что да, потому что иначе бы ты не полезла в это дерьмо, — подмечает Старк в своей фирменной манере. Хейли морщит лоб и поворачивается к нему:

— Вас это сильно волнует? — тон её голоса максимально безразличен, холоден. Она старается сохранять спокойное выражение лица, но сердце предательски стучит в груди.

— Да, потому что ты живёшь именно здесь и пребываешь под моей ответственностью.

Хейли складывает руки на груди. Выгибает одну из бровей, щуря глаза с насмешкой.

Они словно играют в кошки-мышки: то он смотрит на неё, то она на него, в то время как второй всегда отводит взгляд.

Это странно.

Ведь они оба сильные личности, которые наоборот зачастую давят на других именно через зрительный контакт.

— С каких это пор вас резко стала волновать моя персона? — девушка клонит голову вбок и щурит глаза. — С тех самых, когда нагрянул Щ.И.Т. и рассказал, что с вами станет, если со мной что-то случится? — вновь поворачивается к окну. Деревья колышутся в такт ветру. Тони неподвижен. — Так вот, я и сама могу постоять за себя. Я вам не ребёнок.

Старк вздыхает.

Старк несколько раз прогоняет в голове то, что сейчас скажет.