Тимиредис

– Тварь черная непарнокопытная. Настоящий людоед! Я теперь на конюшню буду бояться заходить, – отшутился Зак.

– Ой, а я его видела! – сообщила Винара. – Таакой красавчик! Глаза во! – и растопырила пальцы обеих рук.

Парни скривились снова. Я была с ними согласна. По описанию мутант какой?то. Или она это о людоеде?

В этот момент из?за угла показалась тюрьма. Я, не выдержав, сообщила, как три дня назад пыталась прорваться через ворота. Чтобы поселиться внутри и научиться всему, чему получится. Ответом стал дружный хохот. Оказалось, что, кроме Агаты и Юла, родители которых лично доставили отпрысков к воротам «Нарвала», все из нашей компании в свое время пытались штурмовать местное исправительное заведение, спутав его со школой.

По рынку мы пробродили почти до темноты, и так весело мне не было еще никогда. Болтали, смеялись, жевали пироги с яблоками, прокатились на карусели, купили тетрадки с карандашами и остальное, что кому нужно… и в итоге чуть не опоздали на ужин. В опустевшую столовую ввалились в последний момент.

На прощание Киран хлопнул меня по плечу и сообщил, что я – ничего! Только вот он так и не понял, в какой комнате я живу… Подскочившая Бри дернула меня за руку, избавив от надобности сообщать, что окопалась я на женском этаже.

Утром в понедельник я проснулась снова ни свет ни заря. Сегодня – первый учебный день, и я боюсь! Меня же почти и не тестировали при поступлении. А я умею только не очень быстро писать, читать и кое?как считать. Последнее – в пределах медяшек в отдельно взятом кошельке. Ну, и таблицы умножения до девятью девять. А если этого недостаточно? Если меня начнут спрашивать об истории или географии? Или попросят перевести что?то с чужого языка? Я же не справлюсь! И тогда меня выгонят!

Сбегала, умылась. Почистила зубы. Надела штаны, белую рубашку под горло и шерстяную тунику поверх. Волосы заплела в косу. Потом, передумав, снова закрутила на черную ленту. К этому моменту проснулась Бри.

– Тим, привет! Не волнуйся так. Что с тобой? Ты бледная, как бумага, и трясешься, как желе.

– Бри, а если меня выгонят? Я ж ничего не знаю!

– До зимних экзаменов никого не выгонят, так что у тебя четыре месяца впереди. И не мандражируй – думаешь, тут одних академиков на учебу принимают?

Всё же хорошо, что я переехала к Бри с её непробиваемым оптимизмом!

Бри зевнула, свесила ноги с кровати, нашарила тапочки и потопала к зеркалу, напевая «хороша я, хороша…» Я невольно прыснула.

На линейку мы снова выползли в последних рядах. Народу у поляны топталось больше, чем в прошлый раз. Похоже, вернулись все те, кто уезжал домой на летний сезон.

Мы встали на правом фланге, за широкими спинами Кирана с Заком, которые странно покосились на нас с Бри, подпирающих друг друга, но промолчали. Моя подруга изображала томную лебедь, одновременно прикусывая губу, чтоб не захихикать. Не пойму, ей что, нравится Киран? Странное какое?то поведение с обеих сторон.

Лорд Йарби хлопнул в ладоши, привлекая внимание. И, дождавшись тишины, начал перекличку. Я снова не пропустила свое имя только благодаря вовремя ущипнувшей меня Бри – «Тим тер Сани» вместо привычного «Мири» просвистело мимо ушей, не вызвав ни малейшего желания откликнуться. Надо как?то привыкать, на уроках толкать меня в бок и щипать будет некому! Кстати, я ведь не знаю никого из моего нового класса… и расписания тоже не знаю!

Пока страдала и занималась самоедством, директор поздравил всех с началом учебного года и лично поднял на флагшток в середине поляны шелковый флаг с изображением серебряного нарвала на синем поле – эмблему нашей школы.

– Не волнуйся, – прошептала мне Бри, – он всегда сам проводит первый урок в младшем классе. Сначала расскажет обо всем, а потом на вопросы ответит. Кончай бояться! – Потом наклонилась к моему уху еще ближе: – Ты лучше посмотри на Дэрека тер Лина – та?акой хорошенький! У нас в него все девчонки влюблены!

Я захлопала глазами. Какой такой Дэрек?

– Вон, вон, справа от лорда Йарби стоит! Он в школе математику и стихосложение ведет. Представляешь, у него живот кубиками! – в голосе Бри звучал восторг религиозного фанатика, узревшего святого.

Посмотрела. Высокий молодой мужчина в длинной подпоясанной синей мантии. Вроде нестрашный – лицо незлое. Волосы темные, чуть волнистые, ниже лопаток. Стоит спокойно, слегка откинувшись назад, скрестив руки и полуприкрыв глаза. Кстати, что за квадратики? Или, как их, кубики? На животе вроде ничего необычного не наблюдалось. Напряглась, вспоминая нашего пастуха Фролку, ходившего по летнему времени в одних портах: мух и комаров он не боялся – воняло от Фролки так, что самый зловредный гнус склеивал крылышки еще на подлете. Там, кажется, никаких странностей не было. Имелось волосатое рыжее брюхо, вываливающееся из штанов, которое Фролка обожал чесать всей пятерней. А у Ельки как было? Тоже вроде пузо как пузо, с пупком посередине. Непонятно. Наверное, я что?то не так услышала.