Тимош и Роксанда

Впервые за всю историю Речь Посполитая выставила войско, которое по численности не уступало казацко-татарскому, вместе со слугами оно насчитывало около трехсот тысяч человек.

Король готовился к войне, вспомнили о привилеях, розданных паном Смяровским. Не один ли из этих привилеев «сработал», когда Тимош вдруг раскрыл мошенничество, а затем любовную измену пани Елены? Казнь жены нанесла Богдану Хмельницкому тяжелейшую душевную рану перед началом военных действий.

Хмельницкий тоже позаботился о «минах». У него был тайный договор с венгерским князем Ракоци. Казачьи лазутчики должны были взбунтовать крестьян-горцев, живших в Татрах, а Ракоци обещался прийти восставшим на помощь и захватить Краков.

О крестьянском неспокойствии Ян Казимир получил известие под Берестечком. На подавление мятежа было отправлено несколько сотен жолнеров Михаила Зебржыдовского и четыре эскадрона драгун одного из Чарнецких, Мартына.

С крестьянами расправились быстро и жестоко, чтоб другим не повадно было. Ракоци вторгнуться в Польшу не посмел.

17 июня воротился из набега Стефан Чарнецкий. Пригнал несколько тысяч волов. Пленные крестьяне в один голос твердили: казачье войско отступает в глубь Украины. Сам Стефан Чарнецкий подтверждал эти показания.

Король гнаться за противником не торопился: лучше упустить врага, чем попасться на его уловку.

6

В простой палатке Хмельницкого собрались на совет Тут был сизоусый Филон Джалалия, крапивинский полковник, Матвей Гладкий — миргородский, Иван Богун — кальницкий, Федор Вешняк — чигиринский, Михайло Громыко — белоцерковский и другие славные полковники Войска Запорожского. Между казаками сидели татарские мурзы, и первый среди них — Тугай-бей. Богдан сказал:

— Биться всем войском — значит потерять много людей, — покосился на татарских мурз. — Нужно превратить эту войну в сто западней. Нужно отрывать от огромного тела королевской армии малые части и уничтожать их, чтоб все тело кровоточило и обескровело наконец.

Богдан понимал: татары правильной войны не выдержат, не устоят перед крылатой конницей.

Утром казаки-удальцы выехали в поле, вызывали поединщиков. Скакал на виду польского войска в отливающем синью панцире сын Тугай-бея Иса, а с ним рядом на желтом коне Тимош. Но нет! Со стороны поляков никакого движения. Ян Казимир запретил выезжать на поединки под страхом смертной казни.

Неожиданным ударом татары и казаки ворвались в тылы польской армии, туда, где нападения никак нельзя было ожидать. Весь фураж, заготовленный для польской конницы, был увезен, а окрестные деревни, подкармливающие польское войско, ограблены.

Король приказал нанести ответный удар. Конница погнала татар по низине, и те укатились прочь, скрылись за лозняками.

Здесь шляхту встретили пушки и пули. Развернуться мешали заросли лозняка, и полегло тут немало людей безымянных и с именами. До единого человека вместе с ротмистром погибла хоругвь Ермолая Иордана, погиб каштелян галицкий Яган Казановский, погиб Юрий Оссолинский — староста люблинский, тезка и племянник великого канцлера, погиб пан Лигенза — мечник перемышльский. Получил ранение Ян Сапега, а Ян Собесский — староста яворский (будущий король) — вырвался из лозняков на умирающем коне, в панцире, пробитом пулями и копьями, но живой и здоровый. Знамя гетмана Потоцкого попало в плен.

На левом фланге, где командовал польный гетман Мартын Калиновский и где располагались войска князя Иеремии Вишневецкого, казаки дважды окружали полк брацлавского воеводы Станислава Лянцкоронского. Третья атака была самая кровопролитная. В этой атаке участвовала конница Тимоша Хмельницкого и Тугай-бея. Полк Лянцкоронского снова попал в окружение. Жолнеры дрогнули, смешали строй и были бы вырублены, но на помощь успел Станислав Потоцкий. Он ударил татарам в тыл.

Хоругви старосты красноставского Марка Собесского напали на личную охрану Тугай-бея. Тугай-бей был убит, знатный Мудрах-мурза взят в плен. Сабля Тугай-бея досталась Марку Собесскому. Всего было уничтожено более тысячи татарских конников, взят их бунчук. Из знатных рыцарей поляки потеряли ротмистра Сигизмунда Лянцкоронского.

Яну Казимиру сообщили: разговоры идут самые невеселые, войско теряет уверенность. Король тотчас сел на коня и объехал позиции, утешая и ободряя людей. Чтобы упредить сомнения, приказал войскам изготовиться и атаковать казачьи полки сразу после полуночи.

План короля осуществить не удалось. С болотистой реки Стыри поднялся густой туман. В таком тумане немудрено было перебить друг друга, и король отменил приказ о наступлении.

7

Утром туман не поредел, но Ян Казимир был этому обстоятельству только рад. Появилась возможность скрытно подойти к лагерю казаков и начать внезапную атаку.

Туман — друг, туман и враг. Казаки сами затеяли переправу через болото, чтоб застать польские хоругви врасплох. Полк Джалалии вошел в полк Конецпольского.