Тимур и его небо

В 1983 году на Балтике, в Чкаловске, на второй минуте полета спарки Су-17, Тимур и Юрий Мороз ощутили сильную тряску, двигатель стал захлебываться. Летчики получили приказ немедленно катапультироваться, но внизу, под крылом, были жилые постройки, и Тимур принял решение идти на посадку самым коротким путем, развернув самолет вокруг хвоста. Машину трясло все сильнее, и, когда Тимур понял, что вот-вот может произойти взрыв, он выключил двигатель, и в полной тишине Су-17 стал планировать на взлетную полосу. Никто с земли даже не дал пилотам команды на выравнивание, как будто, по словам Тимура, их все уже похоронили, и только точный расчет и какое-то особое чутье помогли ему посадить самолет.

А случилось это 25 июня, в день рождения Марины Марковны. Мы накрыли стол и ждали Тимура, не понимая, почему он задерживается. И когда, наконец, он пришел, то ни слова не сказал о случившемся, был в приподнятом настроении, много шутил, и вечер прошел весело. И только спустя несколько дней от приехавшего к нам корреспондента «Красной Звезды» я узнала о том, что тогда произошло.

* * *

Тимур щадил меня, старался ограждать от всего, что могло бы меня расстроить. Но рано или поздно я узнавала обо всем. В 1988 году, когда полк находился в Очакове из-за ремонта полосы в Саках, а все семьи оставались в Крыму, Тимур приехал на выходные дни какой-то не похожий на себя. Он не мог спать, и потом признался мне, что, как только закрывал глаза, его преследовала картина, как они с Алексеем Дегтяревым врезаются в воду. Тогда, передав управление Алексею, Тимур на минуту отвлекся, чтобы подобрать упавшую под ноги маску, а когда поднял глаза, кроме быстро надвигающейся серой воды, не увидел ничего. Он молниеносно исправил ситуацию, так как секундное промедление обернулось бы катастрофой. Но еще долго в холодном поту просыпался по ночам, заново переживая тот момент. (Позже Алексей Дегтярев и Виктор Коротков погибнут, уводя неисправный самолет от города; в их честь в Очакове будут названы две улицы…)

* * *

11 июля 1991 года в Саках самолет Су-27, на котором Тимур вылетел в первый раз, после недолгого полета вошел в перевернутый штопор. До этого машину вдруг стало таскать боком, и управлению она не поддавалась. Как рассказывал Тимур, «самолет вдруг стал само-летом». Тимур выводил его из штопора до критической высоты. Систему катапультирования он привел в действие в самый последний момент, убедившись, что самолет падает в степь на безлюдное пространство. Я потом спрашивала его, почему он так рисковал и не катапультировался сразу, а он ответил: «Я все рассчитал – у меня оставалось 4 секунды». Но оказалось, парашют несет его прямо на пылающий на земле самолет! Пришлось приложить массу усилий, чтобы перелететь через горящие обломки. К тому же Тимура выбросило из кабины вниз головой, а это грозило переломом позвоночника, но Тимур сумел сгруппироваться (в каратэ есть такой прием – «кюме» – фокусирование организма), и мышечный корсет спас его от страшной травмы.

Поразительная концентрация воли, самообладание, профессионализм и каратистская закалка помогли Тимуру выжить. Но он страдал тогда от другого и не мог спать, пытаясь ответить на вопрос: как такое могло случиться, все ли правильно он сделал? Меня рядом с ним не было – именно в этот день, 11 июля, я хоронила в Балашихе своего отца. Тимур не смог поехать со мной на похороны, но лучше бы он не летал в этот день.

Моральное состояние его после катапультирования было очень тяжелым. Когда же после всех экспертиз установили, что причиной катастрофы стал полный отказ управления и вины Тимура не было, он, получив это известие, после трех бессонных ночей уснул в ту же минуту.

Спустя некоторое время, в августе, Международный фонд безопасности полетов вручил Тимуру в Москве Почетный диплом.

* * *

К средствам спасения Тимур всегда относился очень серьезно. «Сегодня мы готовим летчиков таким образом, – говорил он в беседе с корреспондентом, – чтобы они могли бороться за свою жизнь. Сначала – за самолет. Но если его не спасти, пилот должен покинуть его, так как не имеет права вместе с ним умереть. И учебу начинать необходимо именно со средств спасения.

Опаснее полетов с корабля в авиации ничего не придумано. Поэтому морской летчик в случае аварийной ситуации должен быть готов в любую минуту покинуть машину, начиная с посадки в кабину и до момента выхода из нее после окончания полета. Пристегнулся – катапультируйся, не пристегнулся – выпрыгивай, даже если еще не запущен двигатель. Самолет может просто покатиться и упасть за борт. Такое, например, часто случается у американцев, несмотря на отличную организацию летных смен. Несогласованность палубной команды с командиром корабля или руководителем полетов, отказ тормозов – всякое может случиться – подвергает жизнь пилота опасности. Сам авианосец – это концентрация всех опасностей, какие только возможны в авиации, и осторожность на палубе – самое главное для того, чтобы уцелеть.