Тина

– Удивлялась я им и только плечами пожимала. И все же при всей наивности и излишней доброте, Тина оказалась более приспособленная к жизни. А на Кирилла можно было повлиять только в худшую сторону. Такой характер. Талантливый тунеядец. Не глуп, но чудовищно, невообразимо, сверхъестественно ленив! Тот еще фрукт. Страдающего лермонтовского демона из себя строил. А в оправдание часто кричал: «Ненавижу всякую правильность и стерильность. Весь мир против меня! Он меня губит, дышать не дает». Так и не научился обуздывать свои эмоции и пристыжено опускать голову, совершив очередную глупость. Странный замес… Зрелость ума и духа не питали его. Он по-прежнему плескался в море нестабильных чувств, в порывах страсти – в этих юношеских недугах, из которых никак не хотел вырастать. Бывало, говорил, – это он так шутил, – мол, задержался я на этой гадкой земле, мне не с кем интересно общаться и самый достойный выход из моей ситуации – самоубийство. Грубость и пижонство с претензией на юмор! Шизик! Психика не выдержала бремени таланта? Человек невероятно обостренной чувствительности! Или чувственности? Ха-ха! Упивался жалостью к себе. Всю жизнь носился с этой «идеей», чтоб досадить Тине. Утешения ждал. Таков был выбор его собственного пути? Те, которые грозятся себя убить, никогда этого не делают. Пугают. Они слишком любят себя.

А Тина, видите ли, в его голосе угадывала страх и боль и не могла подыскать слов для его столь неоднозначного по сложности своей чувства. Философ доморощенный мозги ей запудривал, а она верила. Он, представь себе, свой хилый жизненный путь приравнивал к историческим событиям страны или даже мира! Психопат. И если уж на то пошло, просто трепач. Подлец, играл на ее внушаемости. Самодур, деспот! Сколько раз я ему говорила: «Не применяй высокие слова при освещении мелких событий своей личной жизни». Конечно это деликатная тема, касающаяся их двоих, но все же… Порой мне приходила в голову мысль, что он на самом деле посвятил жизнь жалости к себе. И в то же время был самоуверен до безрассудства. Считал, что ему надлежит быть среди лучших… Как в нем такое уживалось? И перевоспитать его – задача изначально невыполнимая. Неужели Кир считал, что останется в списках достойно присутствовавших на земле? Обычно, любовь, деньги и и жажда власти – основные проблемы, о которые спотыкаются люди, а тут черт знает что…

Как-то я не выдержала и намекнула Киру на его «не этичное» поведение, так он ответил мне: «Эта часть моей жизни не имеет к Тине никакого отношения». Ну что тут еще можно сказать! Странно, Кир зависел от Тины безраздельно, а вел себя так, будто не нуждался в ней. На деле же, он без нее давно бы сгинул. Это что, тупая или хитрая наглость?

– Твой рассказ мне многое объяснил. Мне жаль слышать от тебя столь прискорбные слова о странно переплетенных, но не сложившихся судьбах Кирилла и Тины. Ну что тут скажешь... Сдается мне, что ты чего-то не договариваешь. Кир, как я поняла, всю жизнь основательно грешил тягой к горячительному? Что же было первопричиной его порока? Любовь? – осторожно предположила Жанна. – Я буду рада ошибиться.

Внимательный человек мог бы заметить и по-своему понять неожиданную взволнованность и беспокойство, задрожавшие в глубине глаз Жанны. Помимо заурядной банальной настороженности и любопытства там было нечто другое, сокровенное. А Инна от вопроса Жанны только еще больше разгорячилась:

– Любовь? Самомнение! Видишь ли, не ценили на работе его нетрадиционное мышление, не принимали фантастические прожекты! Говорил, что есть разные степени и пути овладения профессией, что коллектив подчиняет себе индивидуальность, пускает ее в распыл. Большой творец независим и одинок. Чтобы творить, он должен отринуть от себя всё его недостойное… Умел «заливать». Никто с ним в этом не мог сравниться. А на самом деле был самовлюбленной посредственностью. У него же вместо крыльев копыта. И это за ним водилось уже со студенчества. Досаждал преподавателям своими фантазиями. Но они были терпеливы и снисходительны, с пониманием относились к его закидонам, считали их погрешностями роста.

Уж сколь скоро у нас с тобой зашел разговор на эту тему, расскажу подробнее. С первого дня работы Кир не вылезал из заводского буфета и тем основательно подпортил себе имидж, подорвал веру в себя и в свои возможности. Естественно, это не лучшим образом отражалось на результатах его деятельности. Помню, когда завернули его первый проект, так он сразу руки опустил. Пытался оправдаться, мол, промашка вышла, случайность. По счастью мне тогда удалось ему помочь выпутаться. Собственно говоря, на работе его никогда всерьез не воспринимали. Доставалось ему от коллег по первое число. У виска пальцами крутили. Большую долю яда получал и от начальства. Но в долгу не оставался. На всех его отборного мата хватало. А кому это может понравиться?