Тина ван Лигалон

Женщина сразу отстала, застыв посреди коридора, и Креилу пришлось обернуться на нее. Он испугался, что Елене стало плохо. У нее было мягкое, измученное лицо в обрамлении темно-русых прямых, до плеч, волос и совершенно потерянный взгляд, направленный куда-то в пустоту. Елене хорошо объяснили, что бросаться перед Советником на колени — совершенно бесполезное дело. Креил терпеть не мог таких выходок, и теперь она не знала, что делать дальше. Она слегка вздрогнула, поняв, что он смотрит на нее.

— Советник, это правда, что когда-то вы тоже похоронили неполноценного ребенка?

— И кто вам мог рассказать такие вещи? — Креил вернулся и подошел к Елене совсем близко, пытаясь узнать это из ее головы, она только слегка поморщилась.

— Не нужно делать этим людям плохо, они просто хотели помочь мне, сказали это случайно, — попросила она.

— Значит, ваш сын родился уже неполноценным? — она кивнула. — А теперь добавились генетические повреждения? — он на секунду задумался. — И вы хотите, чтобы вашего ребенка взяли на испытания? Это же почти верная смерть, вы хоть знаете об этом?

— Нам нечего терять. У него последняя стадия, ничто другое, как мне объяснили, все равно не поможет.

— Удивляюсь вашему умению находить общий язык с младшим обслуживающим персоналом! — Креилу удалось выяснить, что Елена обладала редким среди телепатов даром ладить с обычными людьми, основные сведения получив через нянечек. — Где ваш ребенок?

— В четвертом блоке.

Креил нахмурился. Четвертый блок — означало, что ребенка перевели умирать, пытаясь сделать его смерть просто менее болезненной. Для тех, кто попадал туда, была только одна дорога — на кремацию.

— Ждите меня здесь, когда освобожусь, посмотрю вашего ребенка. Только не вздумайте кому-нибудь рассказать об этом. — Он сразу резко повернулся и ушел.

Много часов Елена ходила по коридору, больше всего боясь, что Советник Креил ван Рейн забудет и не придет, и когда он наконец появился, ее лицо просияло.

— Ну и чему вы радуетесь? Шансов скорее всего нет.

Она сразу сникла, опустив плечи, и ему стало жаль ее.

Как только в четвертом блоке узнали о его приходе, весь персонал пришел в движение. Непрерывно кто-то натыкался на Креила и Елену, с любопытством ее осматривая, и еще через несколько минут — они еще даже не успели дойти до палаты, где держали ребенка, появился главный врач отделения.

— Нужна помощь, Советник?

— Я хотел осмотреть одного пациента… — он уточнил фамилию мальчика. — Адам Роулз.

— Его можно уже не смотреть. Кома.

Креил тяжело посмотрел на Елену. Она знала об этом, но не сказала.

— Тогда лучше результаты последнего обследования, — попросил Креил.

Следующие полчаса он внимательно изучал историю болезни мальчика, удивляясь только, как у Елены хватило сил выхаживать такого ребенка. Адам уже родился неполноценным и к своим двенадцати годам с трудом говорил и плохо ходил. В клинику Аль-Ришада мальчика отправили из-за матери-телепата, но Креил был уверен, что Елена просто кому-то заплатила за направление. Лечение таких больных в Аль-Ришаде было бесплатным, но бесплатно получить направление из своих стран было практически невозможно, и все прекрасно знали, что обычно это стоило больших денег.

— Я у вас его забираю, — сказал Креил, закончив изучать документы.

— Зачем вам лишняя работа, Советник? — спросил главный врач отделения.

— Вы же меня не заложите? — улыбнулся Креил.

— Нет, конечно. Хотите, забирайте. Одним трупом меньше.

Креил вышел из кабинета, Елена сразу вскочила.