Тёмная королева. Проклятый отбор

– О Нильсен. О них обеих, – государь, отошёл к дивану и встал за его спинкой, проведя рукой перед глазами, словно отгоняя невидимую мной тень прошлого. – Сначала я подозревал Ребекку. В её роду все низкорослые, возможно, в этом виноват Щит, который защищает нас от летучих ящеров, но отнимает много сил у тех, кто его поддерживает. И всё же лишь у неё было меньше всего шансов на победу, однако она боролась так, будто знала, что дойдёт до финала. И у них не было родственной связи с королевой Лагертой.

– А у меня были? – ахнула я от удивления.

– Нет. У тебя нет, – король обошёл диван и встал у окна, опёршись о стену так, чтобы лицо оставалось в тени. – Поэтому тебя я тоже подозревал. Ведь Алая роза должна быть с ней в родстве, согласно записям о проклятии. И было бы странно, если бы она не позаботилась о том, чтобы скрыть данный факт родства.

– Ингрид и Бекка её потомки?

– Хильда, ты разве не поняла? – Рагнар подошёл ближе и взял меня за руки, стиснув ладони. – Проклятие давно рассеялось. Со смертью той, что его напустила. Орден существовал как альтернатива власти, но был больше собранием болтунов, несогласных с указами короля, чем реальной силой. Пока его не возглавил тот, кто решил, что сможет занять трон. Это он создал Алую розу, отыскав в тайных архивах описание ритуала. И подобрав подходящую кандидатуру из тех, кто был недоволен своей участью.

– Линд? Он производил впечатление такого добродушного и старательного человека, – с грустью вздохнула я, вспомнив бравого военного. Даже за наше недолгое знакомство он показался мне учтивым и крайне предупредительным с дамами, пусть и немного грубоватым.

– Старательного и глуповатого. Договаривай уже, Хильда. И он не любил бумаги настолько, что бледнел даже при виде папки с указами. Месяцами копаться в архиве его не смогли заставить даже боги, – Рагнар взял меня за плечи и легонько встрянул. – Будь осторожна. Я обеспечил тебе максимальную защиту внутри замка и за его пределами. Пока ты носишь это кольцо, никто не сможет причинить тебе вред. Не снимай его даже ночью. Обещаешь?

И король дотронулся до сапфира, подаренного мне на объявлении итогов отбора. Я кивнула и улыбнулась:

– Не беспокойся. Я ни за что не расстанусь с ним до самой смерти.

И я поцеловала тёплый камень в бело-жёлтой оправе. А потом того, кто его подарил.

5

Стоило только двери за девушкой закрыться, как Рагнар сразу вызвал брата.

У них всегда была особая связь, Карл часто приходил, стоило только королю подумать о нём, но это, скорее всего, было связано с маленькой разницей в возрасте и постоянным тесным общением. Они были очень разные и по характеру, и по темпераменту, и всё же всегда думали в одном направлении.

Однако общаться мысленно невозможно. Рагнар использовал артефакт, исправно работающий ещё со времён правления отца. Конечно, придворный Маг усовершенствовал его и настроил на защищённый канал связи, но всё равно вещица, похожая на портсигар, работала  только как приёмник.

– Кое-что есть, но пока не хотел бы говорить, – хмуро ответил Карл и всё-таки бросил взгляд в зеркало, висящее у входа.

Оформитель комнат настоял, чтобы оно висело именно здесь, хотя Рагнар предпочёл бы обойтись без этой женской детали интерьера. Работающему человеку некогда любоваться своим отражением. Однако спорить, а тем более приказывать фанатику своего дела король не стал из жалости, творческие личности такие эмоционально нестабильные. Оформитель уже начал входить в творческое отчаяние, услышав, что зеркалу в рабочем кабинете не место, и чуть было не лишился чувств.

Единственная уступка, на которую он пошёл – выбрал зеркало поменьше, за что Карл не забывал выговаривать брату. Мол, оно не должно разрезать человека пополам, это плохо для Дара.

– Зачем ты меня выдернул? Я только начал одеваться, – продолжил ворчать брат, сдерживая зевок. Он развалился на диване, заложив ногу за ногу, и рассматривал свой маникюр.

– Ничего страшного! – парировал Рагнар и, зайдя за спину, дал брату лёгкий подзатыльник, как всегда делал в детстве.

– Не зевай, муха в рот залетит!

Это фраза была условным паролем, означающим: мачеха идёт. Последняя жена короля, болезненная  ярла Аглая, мать Софи, невзлюбила пасынков. Наверное, потому что понимала, что ребёнку, которого она носила, не занять трона. Должно случиться чудо, чтобы двое крепких сыновей мужа умерли один за другим. И как назло, войны не предвиделось, мора тоже.

Вот и приходилось раздражённой болями в спине от растущего живота, пренебрежением стареющего мужа, нависшим призраком скорой смерти королеве раздавать беззащитным подзатыльники, мотивируя это радением о воспитании. Отцу, к тому времени впавшему в отчаяние от постоянной угрозы вдовства и больше проводящего время в молитвах в кабинете с бумагами или в архиве с толстыми фолиантами, было не до наследников. Живы, здоровы, получают всестороннее образование, и хвала небесам!