Тёмная магия

– Третье! Я повторюсь: третье! – продолжил волшебник. – Третье – это промысел Девятерых! Мы знаем о вас, кто ведает азбуку, кто нет. Никакой магии! О том было написано в ордере, что каждый привез на Испытание. Вы стали студентами первого курса академии, и мы разбили список из ваших имен в случайном порядке.

Мессир Хальдегар окинул взором всю аудиторию.

– Вам же говорили в храмах, что случай есть воля богов, воля Девятерых? Вы будете помогать кому-то другому, а не тому, с кем поспешили договориться.

Студенты недоуменно переглядывались. Зачем усложнять дело, когда вроде все ясно было? Зато доволен был Хальдегар ди Дероссон. Все идет, как до́лжно. Каждый год одно и то же, однако волшебнику нисколько не наскучило лицезреть одинаковую в общем-то реакцию на «излишнее беспокойство» ректората.

Мессир Хальдегар заговорил вновь:

– Поверьте, есть более ценные для Локонтелора вещи, чем добрые отношения между магами разных школ. В согласии и единстве наша сила. Кабы маги делили Кольцо так, как этим зачастую увлекаются короли, Полумесяц не преминул бы воспользоваться нашей слабостью.

Принцесса Илвет нахмурилась, услышав упрек в адрес венценосных особ, но она всего лишь ученица, первокурсница, и не могла возразить ректору. Главную-то тяжесть войн с южанами несут отнюдь не волшебники, и уж когда из-за моря вновь показывается нелюдь, то любые свары на Кольце откладываются до лучших времен. Это знают все.

Так было и так будет, не то рода людского не станет – слова, кои известны каждому: от королей и архантов магических школ до распоследнего низкородного.

Илвет рассердилась на себя за то, что не раскрыла рта, чтобы возразить, хотя это глупо. Немногие из королей нашли бы в себе смелость открыто спорить с Хальдегаром ди Дероссоном, а то и вовсе никто. Может, даже отец не стал бы прилюдно возражать. Не то что она, едва переступившая порог академии. Всего лишь ученица.

– По окончании лекции, – говорил мессир ректор, – секретарь зачитает список, и вы, дорогие коллеги, узнаете, с кем в паре проведете первый год в академии. Надеюсь, доброе общение меж вами, представителями разных школ, сохранится на долгие годы.

Эван вспомнилась мать-настоятельница темных. Не очень-то фрау Мерридин ладила с магами-целителями. Поди, никому из желтых тетрадь не переписывала либо, наоборот, невзлюбила лекарскую школу именно за это. Эван улыбнулась, и принцесса тоже усмехнулась: девушки подумали об одном и том же. Вот Тиамет по-прежнему сидит с каменным лицом – переживает, что неграмотна.

– Теперь же, – произнес Хальдегар ди Дероссон, – приступим непосредственно к лекции. Запомните самое главное! Познание магии – это познание науки. Именно науки! Магия есть наука! На сем постулате стояла и стоит наша академия!

Волшебник смолк на несколько ударов сердца, дабы умы молодых слушателей осознали этот простой, но очень важный тезис.

– Никакие врожденные таланты сами по себе не позволят вам стать по-настоящему сильными магами, поэтому учитесь неустанно. Сие прежде всего!

Ректору нравилось видеть горящие глаза молодых людей перед ним. Как же непросто по окончании почти каждого семестра принимать решение об отчислении из академии нескольких студентов за неспособность к науке. Отчисление означает и выжигание. Вчера же и вовсе спорили о казни новой ученицы Калиссандры ди Каллис.

Надо же: не просто многообещающая искорка, а еще и суккуб! Не ошибся ли совет, оставив все как есть? Но именно он, Хальдегар ди Дероссон, поддержал арханта темных и настаивал на сохранении жизни Эван ди Рокк. Она очень сильна! Преступлением перед академией будет лишиться такого мага! Вон она, кстати, средь других учеников. Хочется верить, что темная школа и академия получат сильнейшую волшебницу, а не чудовище.

– Итак, магия – это наука о силе. Про силу может рассказать любой бонд в самом глухом закоулке Кольца. Не так ли, дорогие коллеги? – усмехнулся ректор. – Но что есть та самая таинственная сила, кою часто по незнанию называют магией? Сила есть энергия. Запомните это слово. Слышать его будете нечасто, потому как привычнее говорить о силе, но вы должны знать, что сила есть энергия, и наоборот. Откройте тетради и сделайте первую запись. Я повторю.

Эван с благоговением открыла чернильницу и обмакнула в темную жидкость кончик пера. Складывание букв в слова всегда казалось ей неким таинством, а писать – это уже почти магия. Тем паче когда ты в академии.

Продиктовав под запись только что озвученные определения и тезисы, Хальдегар ди Дероссон продолжил лекцию: