Тёмная магия

Эван была наполнена магической энергией и легко видела золотую нить, связавшую ее с учеником некромантов. Схватила нить, попытавшись разорвать! Если она покончит с этой связью, то, может, кара за содеянное бесстыдство и наложение уз окажется не столь уж суровой, а совет академии – снисходительным?

Девушка была уверена, что решение примет именно совет. Как же стыдно будет предстать перед ним во второй раз!.. Эван дергала золотую нить рукой, но та проходила сквозь пальцы, и ничего с узами не происходило.

Эван ощущала в себе силу, способную сжечь всю комнату. Она направляла энергию на золотую нить, однако связь с Хортом не исчезла, а он видел не только охватившую Эван одержимость. Он тоже увидел узы и понял, что пытается учинить темная.

– Не получается? – спросил некромант, сложив руки на груди, и привычно склонил голову набок, отчего прядь черных волос с белой полосой спрятала шрам на левой скуле.

Девушка не ответила, только метнула на некроманта взгляд, полный злости и досады, и продолжила попытку оборвать связь. Хорт следил за девушкой и ее бесплодными усилиями.

– Не получается, – констатировал некромант. – Герр Якина еще рассказывал, что некоторые узы невозможно разорвать, и заранее не прознаешь, будут ли узы между магом и ликтором неразрывными либо нет.

– Хочешь сказать, что у нас такие?

Хорт пожал плечами:

– Откуда мне знать? Нас этому не учили.

– Но герр Якина рассказывал тебе про узы. Ты сам об этом говоришь.

– Говорю, – кивнул Хорт. – Только все, что он посчитал нужным мне поведать, я уже рассказал.

Ученик герра Якины не врал. Узы, которые Эван пыталась безуспешно разорвать или сжечь, не позволяли стражу лукавить перед ней. Девушка теперь легко отличала в его словах фальшь от искренности. Не хуже, чем в собственных мыслях; и известие о том, что узы могут оказаться неразрывными, повергало Эван в уныние.

– Все очень плохо, – произнесла девушка.

– Почему?

– Если нельзя ничего исправить, – молвила Эван, – то наказывать будут по всей строгости.

– А если не будут?

Эван вспылила:

– Ты что, дурак?!

Конечно, Хорта, может, и не накажут. Дескать, попал под чары суккуба, коим в силах противостоять только опытный чародей, но никак не ученик-первогодок. Вот уж Эван спуску не дадут.

Что же за беда с ней! За несколько дней в Локонтелоре уже не единожды ее могли выжечь! Сейчас-то трудно будет выгородить, и то, если фрау Калиссандра опять окажется на ее стороне, в чем Эван совершенно не была уверена. Ученица темной школы переступила запретную черту, связав с собой молодого некроманта узами стража. Она или суккуб внутри нее – совершенно не важно, коль не способна совладать со своей потаенной сущностью.

– Надеюсь, у тебя не получается разорвать узы лишь потому, что не умеешь это делать. – На сей раз некромант был в самом деле мрачен. Гнетущее чувство внутри Эван передалось и стражу.

– Хотелось бы в это верить.

– И как нам теперь быть?

Что-то блеснуло в глазах Хорта, а узы передали, что в нем опять разгорается огонек желания, пока еще крохотный. Сей наглец вспомнил о близости с Эван!

– Даже не думай! – ощерилась волчицей девушка.

– Да я не думал…

– Вот и ладно! – перебила некроманта рассерженная Эван.

– Но все же! Что нам теперь делать? – с нажимом спросил Хорт. Он тоже разозлился.

– Сдаваться будем!

– Кому?

– Кому хочешь, а я – фрау Калиссандре. Все расскажу! Как на духу. Первая! Не дожидаясь, когда с меня потребуют ответ. Может, это хоть как-то сгладит мою вину.

Дверь открылась. В комнату вошел сумрачный телохранитель арханта темных. Эван непроизвольно коснулась груди и поймала себя на том, что едва не закружилась голова. Началось то, чего она страшилась. С нее начнут спрашивать, задавать вопросы, которые никому не пожелаешь услышать.

Эван раскраснелась и села на кровать.

– Что-то не так, – произнес ликтор, его взгляд остановился на смятой постели за спиной Хорта.

– Фрау Калиссандра… – пролепетала Эван.

– Узы пусты! – выдал герр Патрик. – Я совершенно не чувствую фрау Калиссандру.

Страж смотрел на девушку, и казалось, что ликтор винит ее в чем-то. Понятно в чем, но… Эван обратилась к магии, чтобы узреть узы, и увидела только нить меж ней и Хортом. Связь с Калиссандрой ди Каллис исчезла.

– Я тоже перестала чувствовать ее, – произнесла бледная Эван. Похоже, телохранитель фрау Калиссандры еще не прознал про постыдное.

– Кто-то или что-то, – ликтор подошел к окну и оглядел сад, – влез мне в голову. Иначе не скажешь!

Страж крепко сжал рукоять одного из двух мечей, что висели в ножнах справа и слева на поясе. Так, что побелели костяшки пальцев. Эван вжала в плечи голову и тут же одернула себя, выпрямив спину и вскинув подбородок – поза, подобающая высокородным; по крайней мере, этому ее учили в отчем доме.

Эван боялась спросить, что герр Патрик имел в виду, сказав, что ему влезли в голову. Магия суккуба частично подчинила ликтора, внушив, что в комнату с двумя студентами никто не должен войти. Девушка обожгла взглядом Хорта: «Молчи! Не вздумай ничего спрашивать!»