Тёмная метка

А ведь зима уже совсем скоро. Экзамены, к которым я совсем не готова, и зимние каникулы, которые мне негде провести. Не возвращаться же к Гресильде в ее дом! Видимо, придется остаться в школе, слоняться в одиночку по общежитию, ведь уедут практически все. Благородные студенты разъедутся по своим родовым замкам, не слишком благородные тоже поедут по домам. Филая вон ждет не дождется, когда увидит родителей и сестер…

– О чем задумалась?

Орлен, как всегда, появился в последний момент, когда магистр Аберардус уже окидывал небольшую стайку студентов гневным взглядом и кажется, пересчитывал нас по головам: все ли нарушители на месте.

– Еще чуть-чуть, и ты бы опоздал! – зашипела я на него.

– Ерунда, – отмахнулся Орлен. – Здесь, возле школы, ты в безопасности. А пока вы дошли бы до кладбища, я бы вас догнал.

– И конечно, разозлил бы магистра Аберардуса. Опаздывать на отработку – это уже совершеннейшая наглость.

Мы бы, наверное, еще долго спорили, но тут раздался громкий голос преподавателя.

– Слушайте меня внимательно. Когда придем на кладбище, ведите себя прилично. Не устраивайте дурацких шуток и соревнований. Разговаривайте вполголоса, ходите медленно. Проявите уважение к усопшим. Тот, кто будет хулиганить, получит новую отработку. Завтра.

– Нет, так нечестно! – нестройно загудели недовольные голоса. – Это что же, вообще ни одного выходного не будет?

– Вижу, – резко прервал их магистр Аберардус, – никому эта идея не нравится. Так что у вас есть веская причина вести себя прилично. А теперь в путь. Надеюсь, у всех есть теплые перчатки. Мы будем собирать ветки псолевеи. Для них как раз сейчас самый сезон.

– Вот же гад, – прошептал Орлен возле моего уха.

– А что не так? – спросила я.

– Холодно, – пояснил Орлен. – В такую погоду псолевеи злющие. Кто мешал собрать их летом!

– Злющие? – не поняла я и хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела. Откуда ни возьмись, на нас налетела Салерия.

– Вы вообще собираетесь отдать мне мою вещь?!

О боги! Я ведь совсем про нее забыла. Представляю, какой сейчас будет скандал… хотя нет, даже не представляю.

– Незачем так кричать, – легко улыбнулся Орлен. Он порылся в кармане и извлек из нее ту самую брошь. – Вот она.

– И что, нашли вы там страшное проклятие? – гневно выговаривала ему Салерия.

– Нет, – обезоруживающе улыбнулся Орлен. – Самая обычная брошь.

– Вот и я говорю: обычная! – огрызнулась она. – Нашлись тут расследователи. Пока вы ерундой занимаетесь, полшколы в тёмных метках будет!

Она развернулась и потопала догонять остальных студентов. Мы поспешили следом, и правда: пока спорили со склочной соседкой – изрядно отстали.

– А ты знаешь, когда в Школе чернокнижников больше всего нужны некроманты? – спросил вдруг Орлен.

– Не знаю, – честно призналась я.

– Ну как же… Утром после выходных. Чтобы поднять студентов на занятия.

Я рассмеялась.

– А вот еще: знаешь, сколько некромантов нужно, чтобы зажечь магическую лампу? – не унимался он.

– Не знаю, – снова улыбнулась я.

– Ни одного! Они сначала поднимут умертвия, чтобы спихнуть на них всю работу, а потом умертвия все разобьют.

Я снова рассмеялась. Действительно, все поднятые умертвия, которые я видела до сих пор, были довольно неуклюжи. И вряд ли кто-то из них мог справиться с такой тонкой конструкцией, как магическая лампа.

– А знаешь, почему опасно жениться на некромантке?

– Почему?

– Потому что даже смерть не разлучит вас!

У него явно было отличное настроение, и мне ужасно не хотелось его портить. Но я ведь обещала Филае все ему рассказать.

– Послушай, тут кое-что случилось, – начала я осторожно. – Дневник Ингаретты… Он пропал.

– Пропал? – улыбка разом сошла с лица Орлена. – Но как?

– Наверное, кто-то вытащил его из сумки Филаи.

– И когда это случилось?

– Она не помнит. Положила его в сумку позавчера, ну, когда мы читали про магистра Аберардуса. А обнаружила, что его нет, уже вчера после занятий.

– Стащить мог кто угодно, – заметил Орлен.

Он не злился и не осыпал Филаю проклятиями, и это уже было хорошо. Орлен хотел сказать еще что-то, но тут магистр Аберардус остановился и развернулся к проштрафившимся студентам. Все сразу замолкли.

– Жду пять веток от каждого, – громко объявил он.

– Пять веток? – шепнула я Орлену. – Это же быстро. Где тут ваша псолевея?

Он только тяжело вздохнул и указал мне на дерево с темным стволом и тонкими черными ветками. Разумеется, ни одного листочка на нем не осталось. Я подошла поближе, протянула руку и – хрясь! – ветка больно ударила меня по руке. Хорошо хоть по лицу не попала. Теплое пальто и перчатки, конечно, смягчили удар, но все равно было довольно чувствительно.

– Говорил же, они в это время довольно злющие, – сообщил мне Орлен.

– Они что, живые? – с ужасом спросила я. Вот уж чего мне точно не хотелось, так это обдирать ветки живому дереву. – Им больно?

– Не говори ерунды, – усмехнулся Орлен. – Это же деревья.

Я потерла все еще саднившую руку.

– А дерутся они совсем как живые.