Тёмная метка

– Спокойной ночи, принцесса! – проговорил призрак, и я почувствовала, как проваливаюсь в сон.

Я открыла глаза, как только забрезжил рассвет. Я вспомнила, что в словах Орлена показалось мне важным. И уже понимала, что это значит. Строчки из дневника, книжные страницы, события последних дней – все это проносилось перед глазами, складываясь в стройную и логичную картину.

Теперь я была уверена в том, что знаю, кто все это затеял. Ответ казался таким очевидным, что я и представить не могла, как не догадалась раньше.

Глава 33

Первой моей мыслью было отправиться на поиски Орлена. В конце концов, я его незаслуженно обвинила. Да, он врал, юлил и даже украл дневник. Но уж точно не накладывал ни на кого запретное проклятье.

Однако с извинениями можно было подождать, а вот с тем, чтобы остановить злодея, медлить было никак нельзя. Я быстро умылась, простеньким заклинанием привела в порядок волосы и побежала к кабинету ректора. Призрака в комнате не было, видимо, был ужасно занят своим расследованием. Что ж, очень мило с его стороны, хоть, похоже, его помощь уже не нужна.

Возле самой двери я притормозила. Сердце пропустило удар. Ведь кое-что в наших отношениях изменилось. Как он меня встретит? Смутится ли или сразу заключит в объятия? А как правильно вести себя мне? Существуют ли какие-то особые правила для людей, которые недавно впервые поцеловались? Наверняка существуют, только я о них ничего не знаю.

Так, стоп!

Я отбросила все эти мысли в сторону. Поцелуи, смущение – все это теперь не так важно. С этим, как и с извинениями, можно разобраться позже. Главное сейчас – это поймать негодяя, точнее, негодяйку.

Я постучала в дверь ректорского кабинета, потянула ручку на себя, но она не поддалась. Закрыто. Впервые за долгое время я явилась в кабинет ректора и не застала его там. И почему же именно тогда, когда это очень нужно? Ведь та, кто навела проклятие на четверых, может сделать это снова. Что ж теперь? Поспрашивать о ректоре других преподавателей или дожидаться его здесь? Я отвернулась от двери и вскрикнула от неожиданности: рядом стояла Виолана.

– Привет, – улыбнулась она.

А я не удержалась и сделала шаг назад. Боюсь, что ужас отразился на моем лице и теперь она точно знала, что я ее раскусила.

– Ты обо всем догадалась, да? – спросила она и оглянулась по сторонам. – Послушай, – зашептала она испуганно, – здесь нельзя об этом говорить. Меня убьют, если узнают, да и тебя тоже.

– Кто? – удивленно спросила я.

– О, ты не знаешь. Это страшные люди. Пойдем в мою комнату, и я все тебе расскажу, обещаю.

– Может быть, лучше не мне, а ректору? – с сомнением протянула я. Кажется, Виолана не так уж и виновата. Это она ставила темные метки, но похоже, не по своей воле. Кто же мог ее заставить?

– Но ректора нет, – сказала Виолана. – Он еще ночью отбыл в императорский дворец. Боги, нам нельзя тут стоять, это очень опасно. Если они поймут, что ты догадалась… Пойдем же!

И она торопливо зашагала по коридору.

– Но скажи… – начала я.

Она резко обернулась, приложила палец к губам, призывая меня молчать, и так же быстро продолжила шагать.

Теперь все казалось понятным. Догадка мелькнула еще вчера, когда Орлен в сердцах сказал: «Можешь и дальше считать, что я навожу порчу на всех красивых женщин, каких только встречаю».

Злодея вряд ли интересовали магические силы жертв…

Ингаретта действительно была очень толковой магессой, но ее личный магический потенциал чуть выше среднего. Всеми своими успехами она обязана не какому-то там особому дару, а усердию и дисциплине.

Магистр Калмин тоже не самая сильная. Она ведет зельеделие – наверное, единственный предмет, где не требуется много магии. Нужно лишь знать травы, порошки, ингредиенты. А когда жертвой стала сирра Аглисса, уже было ясно, что магия тут ни при чем. Библиотекарь вовсе не обладала большим магическим потенциалом, а застать ее одну было ой как непросто. Ради чего такие трудности?

Очевидно, ради того, что у нее имелось в избытке, – обаяния и привлекательности.

Видимо, я должна была обрадоваться тому, что меня тоже включили в список красавиц, но по понятным причинам меня это не слишком радовало.

А Виолана в последнее время действительно расцвела. И Орлен это заметил. А я… я просто не обратила внимания. Решила, что дело в том, что он заядлый сердцеед.

Нет, конечно, наложить проклятье могла и Катрина, и Салерия… Но Катрина и без того была очень симпатичной. Да, она безответно влюблена в Орлена и желание сделаться более привлекательной было бы совершенно понятно. Но начать с его сестры, да еще и своей лучшей подруги… Нет, это было бы чересчур.

К тому же она выглядела совершенно раздавленной горем и все это время действительно пыталась помочь. Даже рассказала, где лежит дневник Ингаретты. Для убийцы это был бы весьма опрометчивый шаг, ведь в дневнике может быть все, что угодно, в том числе и указание на то, кто это сделал.

Салерия никак не могла наложить проклятье на меня: наедине мы оставались лишь однажды, когда она явилась потребовать свою брошь. А этого явно недостаточно.