Тёмная ночь

3. Но здесь возникает одно сомнение: если эти способности очищаются в паре, почему в начинающих чаще чувствуется воспламенение и любовь очищающего созерцания в воле, чем познание в разуме? На это мы ответим, что любовь здесь не ранит в бездеятельную волю напрямую — потому что воля свободна, и это воспламенение любви является скорее любовной страстью, чем свободным действием воли — этот жар любви ранит субстанцию души и так порождает пристрастие при ее бездействии. Это называется скорее любовной страстью, чем свободным действием воли, которое зовется действием воли лишь потому, что она свободна. Но, поскольку эти страсти и пристрастия покоряются воле и коль скоро говорится, что, если душа привязана к какому-либо пристрастию, на то есть ее воля, и это правда, потому что таким образом порабощается воля и утрачивается свобода, которые уносит с собой порыв и сила страсти; посему мы можем сказать, что это любовь воспламеняет волю, то есть воспламеняет желание воли; и потому это зовется скорее (как мы говорим) страстью любви, нежели свободным творением воли. Воспринимающая страсть разума может лишь бездеятельно впитывать нагое познание, а это невозможно, если она не очищена, и потому, пока этого не произошло, душа реже чувствует прикосновение познания, чем прикосновения любовной страсти, потому что для вторых нет нужды в том, чтобы воля была очищена от страстей, так как страсти помогают ей чувствовать любовь страстно.

4. Это любовное воспламенение и жажда очень отличается от тех, что мы уже обсуждали в Ночи чувства, потому что здесь они исходят от духа. Хотя чувство здесь также участвует, потому что не перестает разделять работу духа, но корень и суть любовной жажды чувствуется в возвышенной части души, а значит — в духе. Чувствуя и понимая таким образом то, что он чувствует, и отсутствие того, чего он желает, все страдание чувства — (хотя оно несравненно больше, чем в первой Ночи чувств), дух не ставит ни во что, потому что внутри себя ощущает отсутствие того великого блага, о котором он знает, что его ничем не заменишь.

5. Но здесь нужно заметить следующее: хотя в начинающих, когда наступает эта Ночь духа, не чувствуется этого воспламенения, потому что они еще не начали схватывать этот огонь любви, Бог вместо этого дает душе почитающую любовь к Богу, столь сильную, что, как мы сказали, самое тяжкое, что чувствует и выносит душа в трудах этой Ночи — это тоска от мысли о том, что, возможно, Бог потерян для нее и оставил ее. Поэтому можно сказать, что с самого начала этой Ночи душа идет, сжигаемая тоскою любви: то от почитания, то от воспламенения; и самая большая страсть, которую она испытывает в этих страданиях это страх, потому что, если бы тогда она могла удостовериться в том, что не все потеряно и кончено, но все, что с ней происходит, к лучшему (как это в действительности и есть) и что Бог недалеко, она не ставила бы ни во что все сии страдания, а скорее радовалась бы, что таким образом служит Богу. Ибо так велика любовь почитания, которую она питает к Богу, хотя во тьме и не чувствует ее, что была бы рада не только страдать, но и умереть много раз, чтобы удовлетворить ее. Но когда огонь воспламеняет душу, то вместе с почитанием Бога, которое в ней уже есть, душа обычно обретает такую силу, мужество и тоску по Богу, сообщающую ей жар любви, что с великим дерзновением, не глядя ни на что и не останавливаясь ни перед чем, в силе и отваге любви и желания, не видя того, чего делает, совершает странные и необычные вещи каким-либо образом и способом, что ей предлагаются, чтобы встретиться с тем, кого любит эта душа.

6. По этой причине Мария Магдалина, будучи в столь же здравом рассудке, что и раньше, не постеснялась приглашенных знатных и незнатных людей, не видя, что это некстати и это неверно воспримут, пришла рыдать среди них (Лк 7:37-38) вместо того чтобы подождать другого случая, ибо хотела скорее достичь Того, Кем была уже ранена и воспламенена ее душа. Такова была смелость и отвага любви — зная, что ее Возлюбленный погребен в гробнице, запечатанной большим камнем, и окружен стражей, которая охраняет Его, чтобы не выкрали ученики (Мф 27: 60-66) — она не приняла во внимание ни одной из этих вещей и не оставила своего намерения пойти до наступления дня к гробнице с благовониями, чтобы помазать Его (Ин 20:1).