Тёмная ночь

9. В этом одеянии надежды душа идет, сокрытая, через темную и тайную Ночь, о которой мы рассказали, столь опустошенная от всякого обладания и опоры, что не устремляет ни взора, ни попечения ни на что, кроме Бога, и «полагает уста свои в прах, помышляя: “может быть, еще есть надежда”» (Плач 3:29; Син.), как сказал пророк Иеремия.

10. Поверх белого и зеленого, для отделки и совершенства этого сокрытия и одеяния, душа облачается здесь в третий цвет, восхитительно алый, которым обозначается третья добродетель: любовь. Она не только дает благодать двум другим цветам, но и заставляет душу превознестись до того, что полагает её возле Бога столь прекрасной и приятной, что та отваживается сказать: «Хоть я и черна, дочери Иерусалимские, но красива, и потому царь полюбил меня и положил на свое ложе» (Песн 1:4). Сие одеяние милосердия, которое есть одеяние любви, что порождает в Возлюбленном ещё большую любовь, не только защищает и закрывает душу от третьего врага, то есть от плоти (ибо туда, где есть истинная любовь к Богу, не войдет любовь ни к себе, ни к чему-либо другому), но и делает работоспособными остальные добродетели, придавая им мужество и силу, чтобы защищать душу, и благодать и благородство, чтобы угодить Возлюбленному; потому что без милосердия никакая добродетель не благодатна пред Богом, ибо оно есть пурпур, о котором говорится в Песне Песней (3:10), на коем покоится Бог, видя Себя в душе. В эту трехцветную одежду была облачена душа, когда (как было объяснено выше, в первой строфе) она вышла в Темной ночи из себя и всех тварных вещей, сжигаема любовью и тоскою, по этой потайной лестнице созерцания, к совершенному единению любви с Богом, своему желанному исцелению.

11. Это и есть сокрытие, о котором ведет речь душа, в коем шла она в Ночи веры потайной лестницей, и это суть три его цвета, которые суть единственное подходящее благорасположение, чтобы душа объединилась с Богом согласно трем силам — разуму, памяти и воле. Ибо вера помрачает и опустошает разум от всего естественного познания и этим располагает его к тому, чтобы объединить с Божественной Премудростью; надежда опустошает и отделяет память от обладания всем тварным, потому что, как сказал апостол Павел, «надежда, когда обладает, не надежда» (Рим 8:24), и так отделяет память от всего, чем можно обладать, и полагает ее в то, на что надеется, и поэтому только надежда на Бога приуготовляет память к тому, чтобы объединить ее с одним лишь Богом, а милосердие уничтожает пристрастия и вожделения воли ко всему, что не есть Бог, и влагает их только в Него; таким образом, сия добродетель предрасполагает эту способность и объединяет ее с Богом через любовь. Итак, поскольку сии добродетели своим служением отделяют от души все, что меньше Бога, следовательно, они объединяют ее с Богом.

12. Если воистину не облачиться в одеяние этих трех добродетелей, невозможно достичь совершенного единения с Богом через любовь. Посему, чтобы обрести то, на что притязает душа, то есть любовное и сладостное единение с Возлюбленным, самым надлежащим и подобающим одеянием и сокрытием было то, которое приняла здесь душа. И столь же блаженный жребий нужен был для того, чтобы изготовить для себя это одеяние, облачиться в него и пребывать в нем, следуя к столь желанной цели, как единение любви. Посему она и говорит нам:

о жребий мой блаженный!

ГЛАВА 22, объясняющая третью строку второй строфы.

1. Ясно видно, что душе выпал блаженный жребий совершить такое действо, как ее выход, в котором она освободилась от беса, от мира и от своей собственной чувственной части, как мы уже сказали, и, достигая блаженной и желанной свободы также и от всего, связанного с духом, вышла от низкого к высокому, от земного к небесному и от человеческого к Божественному, обретая свое «жительство на небесах» (Флп 3:20; Син.), как происходит на этой стадии совершенства в душе, что будет описано впоследствии, хотя уже несколько короче.

2. Самой важной задачей и тем, что я главным образом старался здесь сделать, было следующее: объяснить сию Ночь многим душам, которые, проходя через нее, остаются невежественными в ней (как говорится в прологе). Это уже наполовину объяснено, а также дано понять (хотя много меньше того, что есть на деле), сколько благ приносит душе эта Ночь, и сколь блаженный это жребий — идти через нее, дабы те, кто испугается таких трудов, воодушевились, обретя твердую надежду на столь восхитительные блага от Бога, которые в ней стяжаются. Кроме того, блаженный жребий души состоял в том, о чем она говорит в следующей строчке, то есть в том, что она шла