Тёмное сердце ректора Гордеева

– Тысяча восемьсот пятьдесят первый год, – произнес он все тем же мерным, спокойным голосом. Все так же не глядя на меня.

– Что? – всхлипывая, втирая слезы в скулу, я взглянула на него из-под руки.

– Год моего рождения. Тысяча восемьсот пятьдесят первый. Париж. Русские родители, дворяне, отряженные в дипломатическую миссию Сокрытым Орденом – налаживать контакты на поставку Рубиновой воды в Европу. Там я и родился, моя Елена, в старом доме рядом с Монмартром. Если тебе интересно.

Смертельный холод проник в мое сердце. Я начинала понимать, в чем дело.

– Тебе почти… почти двести лет?

– Сто шестьдесят девять. Будет в декабре, под самое рождество. Понимаешь, почему ты не можешь быть моей избранной? Даже если бы я очень хотел, чтобы так оно и было.  

Он снова приподнялся на локоть, но теперь я легла, внезапно резко обессилев.

– Сколько… сколько ты еще проживешь?

– Достаточно, чтобы ты успела состариться и умереть, – глухо ответил он.

Я отвернулась, медленно натягивая одеяло, укутываясь в него, словно оно могло спрятать, спасти меня от всех горестей, и от того, что я только что услышала. Но этот «морок» был не чета настоящему. Сквозь него Демьян пробрался с легкостью – уложил мою голову к себе на руку, придвинул меня ближе и придавил второй рукой, устраиваясь настолько идеально, настолько плотно и без зазорин, будто всю жизнь вот так со мной спал.

Мы идеальная пара, поняла вдруг я. Со всеми моими и его тараканами, со всеми предпочтениями и странностями. Со всем нашим недоверием и страхом, и несдержанностью. Мы даже в сексе друг другу подошли как нельзя лучше.

Вот только я не буду ждать пока превращусь в старуху у него на глазах. Пусть ищет себе другую Видящую, раз не может взять меня в Избранные. Раз не может сделать меня такой же бессмертной, как и он сам.

В который раз за сегодняшний день убедившись, что нет у меня другого выхода, кроме как бежать от этого мужчины, я закрыла глаза, вдыхая запах, который стал уже родным за эти три дня.   

– Почему-то все было легче, когда ты была слепая… – он сжал меня крепче, рукой находя мою и переплетая со мной пальцы.

– Да… – согласилась я, прикусывая губу, чтобы не разреветься окончательно.

Узнать, как создавать вокруг себя морок и бежать. Бежать отсюда, пока мое сердце еще имеет хоть какие-то надежды выйти из этой передряги не окончательно раздавленным.

– Может, ослепить тебя снова? – он невесело усмехнулся.

– Неплохая идея, кстати. Так я не буду знать, что старею… Ты выяснил, кто это сделал?

Он молча кивнул.

– И кто же?

– Спи. Ты его не знаешь. Я сам со всем разберусь. 

***           

Ночью, уже под утро, мне приснился черный змей – такой же, какого я видела в видениях. Но на этот раз он был такой огромный, что я целиком помещалась на его кольцах – гладких и прохладных, чуть шевелящихся подо мной, словно укачивая.

– Ты должна найти пусть, моя ашшштар… – шипел змей, щекоча мою шею длинным, раздвоенным языком. – Не слушай человека… найди путь… найди путь ко мне…

– Как же я могу не слушать… – сетовала я, всхлипывая и потираясь щекой о гладкую, змеиную кожу. – Как же я могу не слушать того, кого люблю…

Глава 32

Утром снова стало легче.

Возможно, из-за сна, а возможно из-за того, мы с Демьяном снова отправились в университет, и все вчерашние события как-то… поблекли на фоне обыденности совершенно обычного, буднего, учебного дня.

– Человеческое образование тебе не нужно, но пока нет клейма, отпускать тебя на лекции в Сокрытый университет я не рискую, – слишком бодрым голосом объяснил Демьян. – А мозгам нужна пища. Иначе ты захандришь.

– C чего мне хандрить? – не оборачиваясь, пожала плечами я.

Мимо окна плыли дома, тормозили и снова двигались другие машин – все было до такой степени обыденно и скучно, что любую хандру можно было бы объяснить естественными причинами. И все же, я не хотела, чтобы он видел мои потускневшие глаза. 

Потому что я именно что хандрила. Не знаю, чего я ожидала от этих отношений, но явно не полного их крушения за счет колосальной, непостижимой человеческими мозгами разницы в прдолжительности жизни и возрасте.

Все меркло перед этим – мои способности, его вспыльчивость… Даже возможное бесплодие – эта пугалка для всех женщин во все времена – выглядело как ушиб на коленке по сравнению с неотвратимостью моего будущего увядания у Демьяна на глазах.

Как, однако, быстро меняются причины, по которым я хочу убежать от него.   

– Останови здесь… – приказал вдруг мой ректор шоферу.

Я моргнула и сфокусировалась на том, что вокруг. А… Не хочет подъезжать близко к университету вдвоем. По той же причине мы поехали в универ на машине, а не просто вышли из его кабинета, соединенного с жилищем порталом.

– Идем… – взял меня за руку, потянул за собой и помог вылезти, спуститься на землю.

– Увидимся позже? – с натянуто-веселой улыбкой я подставилась для поцелуя, но он явно не собирался со мной прощаться.