Тёмные не признаются в любви

Там устанавливали прямоугольник из досок, а в десяти – пятнадцати шагах от него небольшой стол. О таком щите говорила Мадлен? Значит, это предпоследний номер?

Гадать долго не пришлось – зельеварша появилась на сцене. Положив свой чемоданчик на стол, она деловито достала из него пояс с… ножами?

Ножами?!

Даже Джареда спросила, видит ли он то же, что и я.

– Да, это метательные ножи. Те, что на столе, немного отличаются от тех, что в поясе, явно тяжелее.

Зал замер. Все помнили, что специализация зеленоволосой девушки – зелья, а тут вдруг ножи!

В сгустившейся тишине Мадлен приблизилась к мишени, сократив расстояние на две трети. Вытащила из пояса черный нож и, держа за стальную рукоятку, бросила.

С глухим звуком он воткнулся прямо в «сердце» – на щите белели контуры человека, раскинувшего в стороны руки.

Новый нож. Замах. Бросок.

Попадание в «голову».

Мадлен сменила правую руку на левую и отступила назад, к столику, на треть расстояния.

Замах. Бросок. Попадание в «сердце» мишени.

Взяв два ножа, она бросила с двух рук одновременно – и поразила «ладони» нарисованного человека.

Дальше броски пошли с разворота. Пышный подол платья взметался, закручивался при поворотах влево-вправо – зеленая ткань мерцала и переливалась, будто по ней шла волна. Ножи летели в цель быстро, четко, красиво… Движения Мадлен напоминали танец. Танец смерти.

– Боги… она потрясающа, – высказала я вслух свою мысль.

И только сейчас заметила, что, переживая за соседку, вцепилась в ладонь кромешника. Он не возражал – успокаивающе гладил мою напряженную руку.

Когда центр мишени напоминал подушечку для иголок, у Мадлен закончились ножи.

Взяв штук шесть со столика, она быстро-быстро вколотила их в деревянный щит.

– Это ведь скоростное метание, да? И выступление напоминает экзамен для мага-боевика.

– Откуда знаешь? – заинтересовался Джаред.

– Брат рассказывал о тренировках, о том, как меткость не раз спасала его от прыгучей нечисти во время практики в горах.

– Карол слишком откровенен с младшей сестрой, – удивленно заметил кромешник. – Не пойму, зачем он тебя пугал.

– Не пугал, к тому же я сама просила. Я же иллюзионист, должна о многих вещах иметь представление.

Пока мы говорили, Мадлен установила две свечи на щите, нанизав их основания на ребра ножей, торчащих из «ладоней».

Фитильки зажглись сами, когда она вернулась к столу. Достав из чемоданчика черный платок, быстро скрутила его так, чтобы получилась толстая повязка для глаз.

– Так нечестно! – Возмущенное восклицание какой-то зрительницы прозвучало неожиданно. – Если показываешь испытания для кандидата в мастера метательных ножей, делай все правильно!

Мадлен повернулась лицом к темному залу.

– Поставить к щиту человека, чтобы он держал свечи? – спросила она насмешливо. – Я с другого факультета и не прохожу сейчас экзамен.

– Тогда какого шмыря ты корчишь из себя боевика?! – гневно спросила уже другая девушка, пользуясь безнаказанностью темноты.

И все же я узнала ее голос: Индира. Первая, выходит, Галика? Вот заразы, снова не удержались от очередной подлости!

– Я не корчу, а успешно показываю то, что некоторые не могут, – спокойно заметила Мадлен и добавила: – Свечи держит напарник, у меня его нет.

Я с облегчением выдохнула: хороший ответ, теперь отстанут. И все верно, боевики учатся работать в парах с первого курса.

– Ах, что может быть проще! – капризно воскликнула принцесса Фиона. – Неужели не найдется смельчака, который рискнет за поцелуй?

Внутри у меня все похолодело. Провокация… Низкая, подлая провокация!

Не ведись, Мадлен, не надо!..

Увы, от моей рассудительной соседки ничего не зависело – на сцену поднялся лорд Харн.

Овации, заливистый свист, одобрительные выкрики давелийцев – зал будто сошел с ума.

– Надо помешать этому беспределу! – Я попыталась перекричать шум.

Джаред же спокойно покачал головой:

– Все хорошо!

Он совсем не волновался за своего товарища. Ладони – не голова, но что, если Мадлен все-таки промахнется?.. И попадет прямо в корпус?!

Одно радует: от повязки она теперь откажется…

Не обращая внимания на хаос вокруг, очкастый кромешник повытаскивал из мишени мешающие ножи и положил на пол, последними выдернул те, на которых крепились свечи. Прислонившись к щиту спиной, он принял нужное положение.

Мадлен наблюдала за давелийцем не шевелясь. Когда же он раскинул руки с горящими свечами в стороны и замер, безмятежно улыбнулась и повернулась к столу. Спокойная, с четкими, выверенными движениями, она вызывала восхищение.

Два ножа воткнуты в кармашки кожаного пояса. Повязка взята в руки.

Ох, Мадлен не передумала завязывать глаза!..

Стоя лицом к темному, девушка сняла очки и зацепила дужкой за край выреза платья.

Зрители не могли видеть цвет ее глаз из-за торчащих в стороны локонов, а вот кромешник, бесспорно, поразился. Я заметила, что и дыхание у него перехватило.

Мадлен повязала на глаза платок. И достала из крепления пояса первый нож.

Хват за рукоять. Замах, бросок…

Лезвие впилось в доску, отсекая верхушку левой свечи.

Зал дружно выдохнул и вновь замер.