"Тёмный фаворит" Особый случай

можете не торопиться. Мне всё равно придётся в

редакции сидеть, Голикова ждать. В случае чего,

тираж я сам газетчикам раздам.

Следующим посетителем оказался молодой

полицейский офицер с большой корзиной -

младший помощник пристава 2-го участка

Пресненской части Баяновский. После того, как

довелось вместе ловить «червонных валетов»

Алексей сдружился с ним и перешёл на «ты».

- С чем пожаловал, Паша?

- С просьбой. Отутюжь скаковых.

- А чем они тебе не угодили?

- За служащими своими совсем не следят. А

сторож Захар Казаков прямо на ипподроме водкой

торгует. Травит, стервец, людей. Я сегодня обыск

на скачках проводил. Шестьдесят бутылок изъял.

По этикеткам смирновская и шустовская, а на

самом деле самопляс преотвратный. Составили

протокол. Но опасаюсь, будут просить меня

порвать его. Сам знаешь, какие у скаковых

заступники. А когда в журнале уже пропечатано,

какой им прок на меня давить?

Алексей на минуту задумался:

- Пропечатать нужно. Тем более Захарка

этот наглец, каких свет не видывал. Меня на

утреннюю проездку не пустил. Где ваш членский

билет, спрашивает? Где-где, отвечаю, да недосуг

74

был мне его обменять... Но завтрашний номер уже

печатается, а ждать неделю... Мы вот как сделаем.

Он принялся, что-то торопливо писать,

время от времени задавая полицейскому вопросы:

- Во сколько обыск проводили? Кто из

старших

членов

общества

присутствовал?

Замечательно... Где бутылки спрятаны были?

Протокол сторож подписал? Отказался? Очень

хорошо...

Вскоре заметка была готова:

- Отправь её с нарочным в «Московский

листок». Пусть, вместе с моей запиской,

передадут Фёдору Константиновичу Иванову. Он

всё как надо сделает.

- Спасибо, Лёша, - поднялся Баяновский. - А

заметку я лично отвезу.

- Да не торопись ты! Время достаточно.

Федя раньше двенадцати номер в печать не сдаёт.

Давай, чайку попьём.

- Лучше пива. Я две дюжины свежего

«Трёхгорного» прихватил и лещей вяленых...

Сноровисто

чистя

рыбу,

Баяновский

рассказывал новости:

-

Вчера

приказ

обер-полицмейстера

получили:

усиленные

ночные

дежурства

продолжаются до особого распоряжения. Хороша

рыбка,

икряная...

Начальник

полицейского

резерва Грессер, говорят, в Варшаву переводится

с повышением. Да тут удивляться нечему. У него

75

старший брат петербургский градоначальник, у

императора на виду... Такие лещи, Лёша, в

Москве-реке не водятся, только в Оке... Ребятам

из 1-го участка Мясницкой части подфартило.

Правление Волжско-Камского банка хорошую

награду объявило за поимку кассира, укравшего

сто тысяч. А они его на днях поймали... Второго

чистить?.. А вот мне не повезло. Взяли мы в

трактире Осипова одного типа. У него, кроме

настоящего, три «тёмных глаза» оказалось. По

качеству, похоже, паспорта работы самого

Богомаза. Стал я его крутить...

О

Богомазе

Лавровский

слышал.

Московский преступный мир очень ценил

паспорта и виды на жительство изготовленные

им. От настоящих не отличишь! Кроме того

промышлял он переделкой банковских билетов.

Зимой кассир банкирской конторы Волкова, что

на Петровке, ничего не заподозрив, разменял

десятитысячный билет Московского купеческого

банка изготовленный из сторублёвого. Подделка

обнаружилась, только при сдаче билета в

Государственный банк. Полиция давно искала

Богомаза. Но до сих пор о нём толком ничего не

знали.

- И вдруг приходят в участок Николас из

сыскного и какой-то важный петербургский чин, -

продолжал Баяновский. - Велели незамедлительно

отпустить.

- Почему?

76

- Николас сказал, что это секретный агент,

выполняющий важное государственное задание.

Ещё и пригрозил мне. Если, дескать, на вас

поступит жалоба за применение недозволенных

способов дознания, то головы не сносить.

- А ты применял?

- Был такой грех. Пообещал в «чижовку»

посадить к золоторотцам, которых мы на облаве в

Грузинах нахватали. Приврал, правда, что все они

содомиты. Хорошо хоть Виктор Иосифович

заступился.

- А это кто такой?

- Да тот питерский, который с Николасом

приходил. Сразу видно, из больших начальников.

Представительно смотрится. Одет в цивильное, но

в петлице георгиевская ленточка.

Алексей, от радости чуть не подпрыгнул:

- Голова седая, а брови и усы чёрные?

- Верно. Ты с ним знаком?

- К сожалению, нет. Но просто мечтаю об

этом. Ты, Паша, если, что узнаешь о нём, дай мне

знать. Не исключено, поймаем мы дичь познатнее

чем Богомаз. А как выглядел тот, кого тебе

отпустить пришлось?

- Ничего примечательного. Маленький,

плюгавенький, блондин. На вид ему лет двадцать

пять - тридцать. Одет в чёрную пиджачную пару.

По настоящему паспорту он виленский мещанин

Рабутовский, а по фальшивым рижский купец

Крамер, смоленский крестьянин Подлесный и

77

витебский цеховой Ничипорович. Да, чуть не

забыл: на мизинце перстень с большим черным

камнем...

Хорошо

все-таки

«Трёхгорное»!

Никакая «Бавария» с ним не сравнится...

Глава 9

СВОИМ ОТКАЗЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ

- Сергей Сергеевич! Наше вам с кисточкой,

-