Тёмный Феникс

– Давай взрывчатку. С замком возиться некогда, поставим маленький заряд, – я достаю её из поясной сумки  и протягиваю Кейлибу. В этот момент включается запасное освещение. – Надо торопиться, – он быстро устанавливает взрывчатку, и с силой бьёт кулаком по двери. – Сил! Если слышишь меня, не подходи к двери! Мы подрываем замок!

Мы отходим на безопасное расстояние, и Кейлиб нажимает кнопку.

Глава 31

Я лениво приоткрыла глаза, когда услышала щелчок проворачивающегося замка и, приподняв голову, посмотрела в сторону двери. Вошёл он.

– Проснись и пой, пташка, – Гильермо улыбнулся, я лишь уронила голову обратно на старый матрас и уставилась в потолок. – Ну, ты чего, даже не поздороваешься? Я вот тебе покушать принёс.

– М-м-м ед-а-а-а… – я невольно сморщилась, на что агент усмехнулся.

– Ой, сколько сарказма в голосе.

– Какой сарказм, ты о чём? Я на него уже давно неспособна, – я  улыбнулась, всё так же продолжая смотреть в потолок, а вот Гильермо на этот раз нахмурился.

– Вставай. Тебе надо поесть, – я начала приподниматься на руках, но истощённые мышцы затряслись от такой нагрузки, и я рухнула обратно. Гильермо подошёл и, поставив миску на пол, аккуратно подхватил меня под локоть, помогая сесть. Затем придерживая спину, другую руку просунул под колени и свесил мои ноги с кровати. – Вот так. В таком положении сама удержишься?

– Да. Думаю да.

– Хорошо, тогда отпускаю, – он очень осторожно убрал свои руки и сделал шаг назад, я перевела взгляд в угол комнаты, а затем резко опустила его в пол. – Ты чего?

«Убирайся!».

– Ничего, всё хорошо, – я снова бросила быстрый взгляд в угол, чтобы убедиться там ли она и, увидев её ухмыляющееся лицо, быстро отвернулась. Гильермо нахмурился, но больше допытываться не стал.

– Давай, тебе надо покушать.

Он поднял миску с пола и протянул мне. В ней, как всегда, была какая-то вязкая жижа, наподобие каши. Я подняла руку и потянулась к ложке, но рука предательски затряслась и упала на колени: – «Жалкое зрелище».

– «И не говори», – я злобно посмотрела на женский силуэт, от которого расползались туманные щупальцы тьмы, мысленно желая, чтобы она заткнулась. Гильермо в очередной раз, проследив за моим взглядом, осмотрел пространство «пустой» комнаты.

– Куда ты смотришь? Что там? – он с беспокойством осмотрел меня, а я всё продолжала смотреть на неё. – Силена? – Гильермо позвал меня очень тихо, почти нежно, я перевела взгляд на него. – Что ты там видишь? – я упорно продолжала молчать. – Ладно. О чём это я. Когда ты вообще отвечала на мои вопросы.

«Ха, неплохая попытка пошутить», – я даже искренне улыбнулась. Он, видя, что я не иду на контакт, кивнул на миску в своих руках:

– Давай я помогу тебе, – зачерпнув немного «каши» он медленно поднёс её к моим губам. – Скажи а-а-а… – я открыла рот, и он аккуратно просунул в него ложку. – Вот так, не торопись. Жуй как следует.

– Спасибо мамочка, я осведомлена о том, как надо жевать, – в ответ на моё замечание он лишь по-доброму улыбнулся и тряхнул головой.

– «Посмотри на себя», – я поморщилась. – «Принимаешь от него помощь! Старая ты уже бы вгрызлась ему в глотку!».

Я бессильно прикрыла глаза, проваливаясь в темноту, но из неё меня вернул шероховатый баритон агента:

– Силена?

Я посмотрела в его обеспокоенное лицо и не смогла сдержать ироничной усмешки:

– Когда это вы агент начали за меня переживать?

– Сам не знаю, – Гильермо улыбнулся. –  Но правда в том, что моё представление о тебе было совершено ошибочным, – теперь улыбнулась я.

– «Убей его! Воткни эту ложку, которой он тебя кормит в его мерзкий глаз!».

– Заткнись! – агент вздрогнул от моего внезапного крика, и насторожился. – Прости… Я это не тебе.

Он перевёл взгляд в угол, куда я всё продолжала невольно пялиться, и задумался, а затем серьёзно посмотрел мне в глаза:

– В эти условия тебя поместили не просто так. У меня не получилось сломать тебя физически, поэтому тебя поместили сюда, – он жестом обвёл пространство комнаты и тяжело выдохнул, – в помещение без солнечного света, где ты не знаешь, сколько проходит времени. Где нет людей и не с кем общаться. Тебя практически не кормят и не поят, лишь необходимое количество, чтобы поддерживать жизнь… Это психологическое давление. Но надо сказать, ты очень хорошо держалась, люди и от меньшего сходят с ума, – он запнулся, – и гораздо быстрее… Но, ты сломалась, да? Охрана докладывает мне, как ты кричишь, а иногда истерично смеёшься. Ты с кем-то разговариваешь… – я заглянула ему в глаза, но, несмотря на мои опасения в них не было издёвки или ликования, он не был рад, там была лишь глубокая, щемящая грусть. – Что ты видишь, пташка?

– Я думаю, твоё отношение ко мне изменилось, когда ты стал звать меня по имени, – Гильермо удивлённо приподнял брови. – Да, я сразу обратила на это внимание, – он печально улыбнулся, а я перевела взгляд с его лица на её. – Я вижу себя… Ту, кем всегда боялась стать. Только Феникс, без Силены. Убийца без чувств и эмоций… без души и с пустым сердцем.

– «Я лучше тебя! Я бы смогла найти выход! Я бы спаслась!», – я изнеможённо улыбнулась.