Тёмный Лорд

— Этот вопрос мы задали ему спустя два месяца, пробив к озеру подземный ход. Вода, знаете ли, всегда была огромной ценностью для любого поселения. Мы увидели туши двух смертоносных ледяных драконов, столь огромных, что размеры их превышали любые мыслимые пределы, и походивших на составленные рядом надвратные башни. Похоже, они спрятались в гроте над озером в незапамятные времена и жили там, питаясь случайно забредавшими в пещеры в поисках укрытия путниками и зверьми. Сперва они скрывались там от летнего зноя, а долгими зимами наводили ужас на окрестности, а потом, когда зимы стали короче, а лето — длиннее, в какой-то год стали слишком велики, чтобы вылезти через старый лаз наружу. Мы спросили нашего друга, как он смог в одиночку справиться с этими тварями? Маг засмеялся и сказал, что это пустячное дело. Он всего лишь поссорил драконов, натравил друг на друга и подождал, чем закончится поединок. Никто так и не понял, говорил ли он правду или проявил скромность. Ведь все помнили полученные им и долго заживавшие раны. Но в любом случае, подвиг этот оказался столь несомненным, тяжёлым и полезным для людей, смертных и обитаемой земли вообще, что наш друг Эдрижун получил прозвище-звание Мага Двух Драконов, а настоящее его имя использовалось всё реже и реже.

— Его звали Эдрижун? — ощутил в душе слабое покалывание давнишнего воспоминания Битали. — Странно, ни в одном справочнике это имя не указано.

— Разумеется, — кивнул учитель. — Ведь, зная имя, можно вызвать дух усопшего. А этого его враги боятся больше всего. У Эдрижуна слишком много наследников, готовых продолжить его дело. Давать советы и продолжать учение можно и в мире духов.

— Но ведь он натравливал на смертных трупы животных? Это правда или ложь? — подняв руку, как на уроке, спросила Горамник.

— На этот вопрос нельзя ответить прямо, — пригладил волосы историк. — Для начала нужно вспомнить, какие истины проповедовал Маг Двух Драконов, что привлекало к нему союзников и отчего его так ненавидели враги. Начну с того, что был он талантливым учёным, и именно он неопровержимо доказал, что смертные, человекообразные обезьяны и ещё несколько животных видов — это продукт нашей с вами, людской деградации. Человек слаб. Сытая, спокойная жизнь не побуждает его использовать все свои силы и способности. А способности, долго не используемые, имеют неприятную привычку отмирать. Кто мало думает — становится дураком, кто мало колдует — становится смертным, кто мало ходит — превращается в безногого уродца. Понимая общность нашего происхождения, кровное, хоть и дальнее, родство, Маг Двух Драконов стал требовать уважительного отношения сперва к людям и животным, а потом и вовсе ко всем представителям подлунного мира. Он не требовал ничего невозможного. Не призывал нас стать вегетарианцами или самим таскать на горбу плуг, впрягаться в телеги и поднимать на стены строительный раствор. Он говорил: будьте добрее. Не причиняйте другим боли и душевных страданий, не отнимайте жизнь без крайней нужды, не мучайте никого из пустых прихотей, не превращайте ужас в веселье. Вы, конечно, не знаете, что в давние времена пленных часто заставляли убивать друг друга на потеху публике, что животных тоже часто закалывали публично, под общее веселье и глумление; что на пирах метаморфы не просто пожирали смертных, но и устраивали долгое шумное представление, часами гоняя их по замку, то даруя надежду, то отнимая её и доводя несчастных до непереносимого ужаса; что многих зверей не просто убивали для еды, а забивали насмерть палками, считая, что так их мясо становится вкуснее. Против всего этого и поднял свой голос наш друг. Он говорил: если голоден — убей. Но быстро и безболезненно, не дав жертве испугаться и не издеваясь над ней. Он говорил: тебе нужна сила смертных — забирай её. Но взамен дай им хорошую погоду и урожай, спаси от болезней и нищеты, а не бросай в грязи и нищете, на грани смерти. Он учил не превращать низших духов в рабов, используя обман и глумясь над их природным чувством справедливости, — он предлагал делать их своими друзьями. Он учил, а нередко и заставлял магов нести в мир добро и счастье. Править слабыми и смертными, даруя им радость, а не терроризируя, вызывать в слугах любовь к себе, а не ужас и покорность.

— И при чём тут ожившие трупы? — не позволила уйти от вопроса рыжая отличница.