Тёмный Принц

   - У меня просто нет выбора, мой друг.

   - Можем обратиться за помощью к чародеям - говорят, в Вавилоне живет несколько таких, которые считаются самыми могущественными в мире.

   Александр покачал головой. - Я путешествовал очень далеко, чтобы найти способ победить Зверя. И все, с кем я советовался, утверждали, что я не смогу его одолеть. Он бессмертен, и вечен. А сила ожерелья быстро тает. Или ты хочешь, чтобы тот Александр вернулся?

   - Нет, повелитель. Но... хотел бы я, чтоб Гефестион был здесь. Он был способен давать тебе советы лучше, чем я.

   Александр не ответил, а повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Именно смерть его верного Гефестиона привела его к решению последовать таким курсом. Македонянин - самый доверенный из Царских офицеров - был обнаружен мертвым в своей постели, очевидно, задушенный. С ночи накануне, двенадцать недель назад, Александр ничего не мог вспомнить.

   Хирурги нашли застрявшую в горле у Гефестиона куриную кость, и получалось, что офицер умер, ужиная в одиночестве.

   Александр хотел поверить, что так оно и было. Очень хотел. Ибо Гефестион, единственный из всех друзей, помогал ему эти семь лет, прошедшие с того дня, как Аристотель забрал Пармениона. Когда сила ожерелья угасла, любовь и дружба Гефестиона стали тем камнем, за который Александр цеплялся, когда Зверь хватал его и тянул вниз.

   Теперь Гефестиона не стало, и наступила пора последней битвы.

   - Сделаешь, как я попрошу - неважно, что? - спросил он у Птолемея.

   - Сделаю, клянусь своей жизнью.

   - Никто не должен прикасаться к... этому.

   - Никто не прикоснется.

   - Ты должен отправиться в Египет. Эта страна станет твоей. Оберегай ее от других.

   - Вряд ли разразится война. Мы же все друзья.

   Александр рассмеялся. - Вы

пока

друзья, - произнес он. - Оставь меня, Птолемей. И никому не говори, что я задумал.

   - Как скажешь.

   Военачальник поклонился и развернулся, чтобы уйти. Но внезапно обернулся к Александру, обнял его и поцеловал в щеку. Не сказав больше ни слова и со слезами на глазах, офицер покинул покои, закрыв за собой дверь.

   Александр подошел к столу и налил себе в кубок вина, которое приготовил заранее. Не помедлив, он поднес его к губам и выпил. Подойдя затем к бронзовому зеркалу на стене, он осмотрел ожерелье. Теперь в нем было мало золотого блеска; переплетенные звенья стали черными словно уголь.

   - Еще совсем немного, - прошептал он.

   Слуги нашли его на закате лежащим в постели. Сначала они ходили вокруг него, полагая, что он спит, но некоторое время спустя один из них подошел, тронул его за плечо.

   - Мой повелитель! Государь!

   Ответа не было.

   В панике они выбежали из покоев, привели Пердикку, Кассандра, Птолемея и других военачальников. Вызвали хирурга - худого, щуплого коринфянина по имени Сопеиф. Тот нащупал еще бьющийся пульс у Александра на шее. Пока никто на него не смотрел, Птолемей взял кубок со следами выпитого вина и спрятал в складках плаща.

   - Он не мертв, - сказал хирург, - но сердце очень слабое. Ему необходимо кровопускание.

   Три раза за последующие пять дней вскрывали вену на руке Царя, но он так и не приходил в сознание.

   Время шло, и вскоре стало понятно, что Александр умирает. Птолемей тайно сделал все приготовления, о которых говорил Александр, затем сел у изголовья Царя.

   На двенадцатую ночь, когда рядом находился один Птолемей, голос Александра в последний раз прошептал: - Кадмилос.

  

  

Пустошь, Безвременье

  

  

Александр сидел у входа в туннель, в его руке сиял золотой меч и озарял своим светом серую, мертвую землю Пустоши. На некотором расстоянии сидел на валуне и смотрел прямо на него близнец Александра, облаченный в серебряные доспехи, с лицом, обрамленным белыми волосами, и с рогами, закручивающимися у висков.

   - Несчастный Александр, - насмехался над ним Кадмилос. - Он пришел убить меня. Меня? Собрался обратить свой жалкий меч против духа, который жил от начала времен. Оглядись вокруг, Александр. Вот твое будущее. Ни царств в этом мире пепла и сумерек. Ни славы.

   - Ты трус, - слабым голосом ответил ему Царь.

   - Твои слова тщетны, Человек. Даже если бы я позволил ударить себя этим мечом, я бы не умер. Я вечен, я - живое сердце самого Хаоса. Но ты, ты жалок. Твое тело еще живет в мире плоти, и скоро я овладею им. Вещества, которые ты принял, не изгонят меня. Мне понадобятся считанные мгновения, чтобы нейтрализовать их действие. Затем я излечу твое пораженное легкое и увечную ногу.

   - Тогда давай, - предложил Александр, - иди ко мне.

   Кадмилос рассмеялся. - Еще не время. Я подойду к твоей душе, когда мне будет надо. Взгляни на свой меч, Александр. Посмотри, как он угасает. Последнее тлеющее Заклятие ожерелья почти исчезло. Когда оно умрет совсем, твой меч умрет вместе с ним. Ты знаешь об этом?

   - Знаю, - ответил Царь. - Жрец Зевса-Амона предупредил меня.

   - Так на что же ты надеешься?

   Царь пожал плечами. - Человек всегда должен биться за дело, которое считает правым. Это заложено природой.