Тёмный Принц

   - Как все кентавры, он - помесь человека и коня: отчасти я, отчасти Каймал. Раньше я мог полностью контролировать его. Теперь он вырос, стал сильнее, и я крайне редко пробуждаю его к жизни. Но мне пришлось рискнуть, потому что один Каймал не вывез бы нас из македонского окружения.

   - Другие кентавры называли его изгоем. Они его ненавидят.

   - Ну, что ж, это более долгая история. Когда я впервые испытывал заклинание Смешения, то потерял контроль над Камироном, и он помчался прямо на их поселение. - Хирон улыбнулся и тряхнул головой. - Я неверно рассчитал время для Превращения. Каймал был в гоне, и жаждал общества молодой кобылицы. Камирон, полный почти детского энтузиазма, попытался привлечь внимание нескольких женских особей из поселения. Но мужчины не одобрили такое наступление и выгнали его из леса.

   - Тогда понятно, - сказал мальчик.

   - Правда? Ты удивительно смышленый четырехлетка.

   - Но скажи, почему Камирон всё время ищет тебя. Вы никогда не... встречались. Откуда он мог о тебе узнать?

   - Хороший вопрос, Александр. У тебя живой ум. Каймал знает меня и, на свой лад, имеет обо мне представление. Когда происходит Смешение, конечный его результат - это существо - Камирон, который суть мы оба, и всё же не является ни одним из нас. Часть его - и большая часть - это Каймал, который хочет воссоединиться со своим хозяином. Это был печальный эксперимент, и я не стану его повторять. И всё же Камирон - интересное создание. Как и кони, он легко пугается, но в то же время способен на отчаянную храбрость.

   Встав с пола, Хирон отвел мальчика через призрачную стену во дворец за ней. - Здесь мы на какое-то время будем в безопасности. Но даже мои силы долго против Филиппоса не выстоят.

   - Для чего я ему нужен, Хирон?

   - У него власть и сила богов, но он смертен. Он жаждет вечной жизни. На сегодняшний день он погубил шестерых детей и принес их в жертву Ахриману, Богу Тьмы. Однако так и не добился бессмертия. Мне думается, это его жрецы выхватили тебя из твоего мира, и ты должен будешь стать седьмой жертвой. И мне понятно, почему. Ты удивительный ребенок, Александр, и я чувствую темную силу в тебе. Филиппос хочет впитать эту силу.

   - Пусть забирает, - сказал мальчишка. - Она - мое проклятие. Скажи, почему я могу прикасаться к тебе, и ты при этом не чувствуешь боли?

   - На это непросто ответить, юный принц. Сила, которой ты одержим - или которая одержима тобой - сродни той, что овладела Филиппосом. Однако они разные. Индивидуальные. Твой демон - если так можно выразиться - жаждет тебя, но ты нужен ему живым. Вот почему он затаивается, когда я рядом - потому что он знает, что я твоя надежда на спасение.

   - Ты говоришь о моей силе так, как будто она не моя.

   - Так и есть, - сказал маг. - Это демон, могущественный демон. У него есть имя. Кадмилос. И он пытается контролировать тебя.

   У Александра вдруг пересохло во рту, у него задрожали руки. - Что станет со мной, если он одолеет?

   - Станешь таким, как Филиппос. Но это препятствие, которое ты преодолеешь в один прекрасный день. Ты очень храбр, Александр, и у тебя непокорный дух. Ты будешь способен держать его за гранью. Ну а я помогу тебе, чем смогу.

   - Почему?

   - Хороший вопрос, мальчик мой, и я на него отвечу. - Маг вздохнул. - Многое время назад, по твоим меркам - двадцать лет или больше того - я был наставником у другого ребенка. И он тоже был одержим. Я научил его всему, что могу сам, но этого оказалось недостаточно. Он стал Царем-Демоном. И вот явился ты.

   - Но ты потерпел крах с Филиппосом, - заметил Александр.

   - Ты сильнее, - сказал Хирон. - А теперь скажи, есть ли в твоем мире кто-то, способный разыскать тебя?

   Александр кивнул. - Парменион. Он придет за мной. Он лучший генерал и самый умелый воин во всей Македонии.

   - Я буду искать его, - произнес Хирон.

  

  

Каменный круг. Безвременье

  

   Аристотель провел македонских воинов к древнему лесу по долине столь низкой, что она казалась подземной. Здесь росли очень массивные деревья со стволами в десять раз толще, чем дубы в Македонии, ветви их переплетались между собой и полностью закрывали небо. Лесной ковер был глубиной в локоть и состоял из перегнившей растительности, и воины вели своих коней в поводу, опасаясь, как бы те не запнулись копытом за скрытый в прелой почве торчащий корень и не повредили ногу.

   В этом лесу не пели птицы, и воздух был холоден, при том, что не было ни малейшего дуновения ветра. Троица продвигалась молча, Аристотель шел во главе, пока наконец они не вышли на прогалину. Аттал сделал глубокий вдох, когда солнечный свет коснулся его кожи, и осмотрелся вокруг, с удивлением глядя на гигантские каменные колонны. Они не были круглыми, не были сделаны из блоков, а представляли собой цельные куски гранита, грубо отесанные, в три человеческих роста высотой. Некоторые были повалены, другие треснули и разломились. Парменион вошел в центр каменного круга, где был возведен алтарь из мраморных блоков. Проведя пальцами по желобкам для стекания крови, он обратился к Аристотелю.

   - Кто воздвиг этот... храм?