Тёмный привкус восторга

Гектору не пришлось проверять списки, чтобы опознать двух нетерпеливых. Он запомнил характеристики всех двадцати девяти новобранцев и узнал парочку по фотографиям. Ава Санс и Ноэль Тримейн.

Ава, двадцати трехлетняя девочка, которая на каблуках едва достигала пяти футов. У нее были вьющиеся золотистые волосы и шоколадно-карие глаза. Она напоминала симпатичную учительницу из воскресной школы. Какая ирония. В ее полицейском досье страниц больше, чем в Библии.

Она выросла в «Углу Шлюхи», самой бедной части Нью Чикаго с матерью-наркоманкой и огромным количеством отчимов. Гектору это близко. Не количеством отцов, у него он был один, чертовски ужасный, который с наслаждением наблюдал, как его маленькие сыновья дерутся, а накаченной наркотиками матерью, живущей в «Углу Шлюхи».

Клоака, где Гектор родился, разжевала, выплюнула и превратила его в мужчину… или оружие… которым он сейчас являлся.

Идем дальше.

Ноэль, тоже двадцати трех лет от роду, но высокая, стройная и элегантная с длинными и прямыми каштановыми волосами и светло-серыми глазами. Она выросла в богатейшей части города, в огромном особняке, где преданные слуги выполняли каждую ее прихоть.

Гектор не мог понять.

Она была прекрасна, как драгоценность, и казалось неприкасаемой, как богиня. Что тоже иронично. Список правонарушений Ноэль был меньше Авы… скорее всего, потому что благодаря деньгам ее файл подчистили… но каждый ее арест являлся следствием прикосновения к кому-либо. С применением силы.

Он признавал, что впечатлился ею до того, как увидел. Гектор и сам был бывшим преступником и знал, что из девушек и юношей, которые падали и пачкались, когда необходимо, не особо заботясь о боли… или того хуже… всегда получались лучшие агенты.

Теперь ему придется пересмотреть свое мнение. Она выглядела как вкусное послеобеденное лакомство, готовое закатить истерику по любому поводу, а не как потенциальный боец.

Он наблюдал, как Ноэль расправила плечи, и ее белая футболка обтянула пышную грудь, солнечные лучи упали на ее безупречную кожу, которая могла похвастаться послеоргазменным румянцем. Гектор потерял связь с внешним миром и понял, что хочет немного себя приласкать.

Черт, нет. Он не разрешал себе испытывать влечение, даже в самой малой степени. Никогда не позволял себе прикасаться к себе. Только однажды не отказал девушке, и случайно ее убил.

Он с рычанием подумал о своих мутантных руках. Сильные эмоции их буквально воспламеняли, превращая в какое-то подобие горячей, расплавленной стали, которая прожигала тела, вырывала органы и все уничтожала. Даже женщину, которой он хотел доставить удовольствие. Так, урок усвоен. Ему ни с кем не стоит быть.

Друг и коллега агент Даллас Гутьеррес встал справа от Гектора и застонал, словно от боли.

— Святые небеса, эти ноги настолько длинные, что могут обвиться вокруг меня словно крендель. Боже, я люблю крендели. Кто-нибудь знает, когда у нас перерыв на обед?

— Это моя кузина, придурок, — сказал агент Джексон Тримейн слева от Гектора. Если бы Чокнутый Джеки стоял рядом с Далласом, то ударил бы того по руке. — Следи за своим ртом.

— Ты имеешь в виду, что я должен пригласить твою кузину к себе для игры в «Спрячь волшебную палочку» или для моей любимой «Поцелуй магического дракона»? — непринужденно спросил Даллас. — И я знаю, о чем ты думаешь. Я действительно в последнее время увлекаюсь колдовством.

Гектор хрипло рассмеялся. Он давно не видел Далласа в таком хорошем настроении.

Джексон низко рыкнул.

— Я имел в виду, что расковыряю ложкой твою печень, идиот!

— Серебряной или пластиковой? — спросил Гектор. В их работе важны детали. Кроме того, ему нравилась их перепалка. Учитывая, что его коллеги по работе были его единственными друзьями, он редко куда выбирался после трудового дня, такие шутки вызывали чувство сопричастности, словно он часть команды.

Команда. Он никогда не думал, что станет частью чего-то, учитывая его опасность, но А.У.Ч. держалось на сотрудничестве. Иногда только человек рядом мог спасти твою шею.

Даллас заворчал:

— Я помню те дни, когда ты был милым.

Как и Гектор. Когда-то Джексон был ужасно дотошным. Затем встретил свою жену, Мишку, и хорошенькая маленькая убийца каким-то образом явила его сволочную натуру.

Джексону нравилось говорить, что она помогла ему принять его настоящую суть. И он всегда говорил об этом с гордостью и любовью, а не с отвращением.

Никто так не откроет нового Гектора. Он был таким по веской, жизненно важной причине, и это не изменится. Следовательно, и он тоже.

— Ты ничего не помнишь, — сказал Джексон, тяжело дыша, — если ты скажешь еще хоть слово о моей…

— Джекси!

Должно быть, спор привлек внимание Ноэль, потому что хлопнула в ладоши и закружилась. Затем, беззаботно рассмеявшись, кинула свою сумку Аве, ринулась в ним и бросилась в объятия Джексону.

Хлопнула в ладоши? Закружилась? Серьезно? Возможно, ее файл не подчистили, потому что с данный момент излучаемая ею невинность маленькой девочки была поразительной.