Тёмный секрет успеха

– Мужик – мой отчим, – принялась сочинять я. – Пристает ко мне, скотина. Хочу, чтоб мамка увидела, как он девок лапает, и выгнала его из дома.

– Ладно, – пробасила толстуха. – За это две штуки. Каждой!

– Десять штук тебе не дать?! – возмутилась я, хотя проститутке собиралась предложить все оставшиеся сбережения.

– Не, а как мы деньги на троих поделим? – заверещала крашеная. – Давай хоть по тысяче.

– За что это тебе тысячу?! – повернулась к ней толстуха.

– Да подождите вы! – взмолилась русоволосая. – А если мужик разозлится? Он же не ожидает, что его фотографировать будут?

– Нет, конечно! – ответила за меня крашеная. – За что бы нам тогда бабки предлагали.

Я кивнула.

– Как сфотографируете – убегайте.

– А если он за нами погонится? – не унималась русоволосая.

– Разбегайтесь в разные стороны. Он, скорее всего, будет пьяный, за кем бежать – не сообразит. Вот вам штука рублей, – протянула я купюру русоволосой. – Когда сфотографируете, отдам еще две.

Толстуха довольно хмыкнула.

– А вдруг он меня схватит? – покрутила бумажку русоволосая.

– Отобьемся, не ссы, – сказала крашеная и протянула ко мне руку: – Фотик давай.

– Ага, щас. Он денег стоит. Оставь что-нибудь в залог.

– Тьфу! Развод это все, – она вытерла рот рукавом. – Мы тебе телефон оставим, или сумку, ты смоешься, а в чехле вместо фотика кусок мыла окажется.

Я вытащила Лилькин фотоаппарат.

– Он сто пудов нерабочий.

– Смотри сама, – я нажала на кнопку и показала ей фото. – Думаешь, кину – отдай то, что мне не нужно.

– Кусок говна? – заржала толстуха.

– Паспорт.

– Мне еще не выдали, – покачала головой крашеная.

– У меня днюха на следующей неделе, – сложила на груди руки толстуха.

– Пусть она даст, – кивнула я на русоволосую, которая до сих пор теребила тонкими пальцами тысячерублевую купюру.

– Паспорт не отдам, – покачала она головой. – Если я документы потеряю, меня родаки из дома не выпустят.

– Свет, кончай ломаться! – на этот раз протянула к ней руку крашеная. – Вернет она тебе паспорт. Фотик настоящий. Деньги как?

– Вроде не поддельные…

– Ну так давай!

Покопавшись в сумочке, Света протянула крашеной паспорт, а та обменяла его на фотоаппарат. По моему указанию, толстуха собрала у остальных сумки и отошла в сторону. Я объяснила, что буду ждать фотоаппарат возле киоска. Полдела сделано. Оставалось только надеяться, что Зуйков в состоянии добраться до парка.

Весь мой план чуть не рухнул, когда по дороге к телефону-автомату я не смогла отыскать в мобильном номер Зуйкова, который записала всего пару часов назад. На букву «З» вообще не нашлось контактов. Пришлось перелистывать список вручную. Московский парк темным вечером – не лучшее место, чтобы светить телефоном. С одной из лавочек мне навстречу поднялся парень в спортивном костюме, но увидев, как я машу воображаемому другу, сел на место. На этот раз удача была на моей стороне – Зуйков оказался записан под именем «Следователь». Благополучно добравшись до телефонной будки, я набрала номер. Ответа дождалась только после шестого гудка.

– Ало! – не то кашлянул, не то пролаял Зуйков.

– Валерий Петрович, это Алиса.

– Чего тебе? – ему не удалось скрыть удивление. – Откуда у тебя мой московской номер?

– Лилька дала. Она рассказала мне про экспертизу, а еще, я заметила возле дома Клинченко…

– Да? – его голос отдалился, как будто он отстранил трубку, чтобы посмотреть на определившийся номер.

– Я звоню вам из телефона-автомата. Клинченко спал, когда я уходила.

– Далеко не убежишь, можешь не стараться.

– Я знаю, поэтому и обратилась к вам.

– И чего ты хочешь? Говори прямо, без всяких выкрутасов!

– Хочу заключить сделку.

– Ты что, американских боевиков насмотрелась?!

– Послушайте, а потом можете кричать, сколько влезет.

– Вот ссыкуха обнаглевшая! – заверещал пьяным голосом Зуйков. – Она мне еще условия ставит!

– Хотите меня арестовать?

– Хочу, и арестую! Завтра же утром, – подтвердил мои догадки следователь.

– Завтра утром меня арестует Шумятин, а значит, дело раскроет он, а не вы.

– Тебе какая разница? – насторожился Зуйков.

– Такая, что от него снисхождения ждать не приходится. Поэтому я вам и звоню.

– Чем это я тебе обязан, чтобы делать снисхождение?

– Уважением среди коллег. Спорим, они долго смеялись, когда узнали, как школьница вас в больницу отправила! Не зря же вы мечтали меня до участка пинками провожать? – в трубке не раздалось ничего, кроме сопения. – Вот что я предлагаю: мы с вами встречаемся на нейтральной территории, я пишу под вашу диктовку признание. Потом вы везете меня домой, в свой участок, и оформляете явку с повинной.

– А дальше что?

– Мне скостят срок, а вам повысят жалование.

– Ладно, приезжай ко мне на квартиру.

Я постаралась запомнить адрес, который он продиктовал, но вместо того, чтобы согласиться, напомнила:

– Я же сказала, встречаемся на нейтральной территории. У меня остается ночь, чтобы убежать. Решайте быстрее!

– Хорошо, – с минуту помолчав, решился он. – Говори, куда ехать.