Тёмный стражник

— Вот еще, — надменно фыркнула та, тряхнув волосами. — Сам накосячил — сам разгребай. Нечего меня в свои склоки впутывать.

— Я тебе так скажу, милая… — В тот момент, когда сгорбленная фигурка в нелепом одеянии слетала по ступенькам, постепенно скрываясь из виду, Тим четко осознал, что присутствие в его жизни невезучей и скорой на выводы — обычно неправильные — ведьмы Миранды Новиковой есть неотъемлемая и существенная ее, этой самой жизни, часть. Понимание того, что Мира может уйти от него, вызывало приступ паники, так несвойственной его спокойному характеру. Сердце, всегда размеренно отбивавшее ритм, на миг сжалось и зашлось в истеричном припадке. Может, он еще не до конца разобрался в своих чувствах, не облек их в слова даже мысленно, но одно знал точно — уйти он ей не даст. Ни в коем случае. Использует любую возможность, чтобы вернуть. Вот до чего дошел… и как быстро это случилось — за каких-то пять минут. — Никаких расследований без согласований со мной — это раз. Никакой самодеятельности — это два. Держать меня в курсе ваших похождений — это три. Доступно излагаю?

Тесса, уже шагнувшая через порог, обернулась и криво ухмыльнулась:

— Вот за что я вас, мужиков, не люблю — как до дела доходит, в кусты, хвост поджав, бежите. А потом плачетесь. Бабье и есть по сути. Чего ты ко мне привязался? Следить за ней я не собираюсь, я тебе не соглядатай. Докладывать — тем более. Ищи другого дурака.

— Твое право, — согласился Тим и внезапно совершил переход. Стражник выжидательно встрепенулся. Неприветливая, враждебная Тьма накрыла обоих, встревоженная, рвущаяся на свободу. Стражник еще не понимал, что случилось с хозяином, но вполне ощущал его взволнованное состояние. Холод обжигал кожу. Тесса поежилась, испуганно глядя в бездонные черные глаза того, кто еще секунду назад казался нормальным живым. Не зря она тогда, на кладбище, неладное заподозрила, как чувствовала, что с этим снусмумриком не все чисто. В темноте видно почти ничего не было, но она отчетливо помнила опасность и силу, которые исходили от незнакомого еще парня. Даже ее, мнившую себя великой колдуньей, происходящую из рода, давшего миру много выдающихся личностей, пробрало до печенок в тот раз. Равно как и сейчас.

Инстинктивно отшатнувшись, колдунья зацепилась каблуком за порог и, чтобы не упасть, схватилась за дверной косяк.

— Я тебя предупредил, — произнес Тим глухим голос. — И я тебя запомнил. Мы… тебя запомнили. И мы… придем. Расстояние — ничто, Тьма едина. Мы… умеем искать. Не стоит играть в игры. Согласись с… нами. Делай, что… мы велим.

Гипнотизер хренов! Уже при первых словах Тесса поняла, что дело швах. А дослушав предупреждение до конца, с тоской подумала, что в такое дерьмо не влипала давно. А точнее, никогда. И еще это «мы». Звучало бы смешно, если бы не было так жутко, что волосы дыбом вставали. Вздернув повыше подбородок и сцепив трясущиеся от холода и страха руки, она произнесла:

— Как с тобой связаться? — И, несмотря на страх, от сарказма не удержалась. — С вами, господа…

Тим, надо отдать ему должное, не стал торжествующе хмыкать или каким-либо образом выражать радость от того, что сумел запугать колдунью. На этот раз переход длился дольше и был куда мучительнее — стражник, как дикий, бешеный зверь, почувствовавший близкую свободу, рвался на волю всеми силами, буквально раздирая Тима изнутри; но прошла минута — и перед Тессой снова стоял высокий, тощий парень с тревожным взглядом. Резко потеплело, что вырвало у девушки облегченный вздох.

— Я… не хотел, но выхода у меня нет. — Тиму было явно неловко за свои действия, но и отступить он не мог — слишком многое было поставлено на карту.

— Да пошел ты… — Тесса держала марку до конца, хотя за такие слова расправа должна была быть жестокой.

— Я сейчас. — К ее великому облегчению, Тим не обратил внимания на оскорбление, ушел по коридору и через минуту вернулся, держа в руках сотовый. — Вот. Это Рича. Мой номер там есть, найдешь без проблем. Звонить можно в любое время. И… без самодеятельности, пожалуйста.

Тесса выхватила телефон и кубарем скатилась с лестницы. Теперь, когда непосредственная опасность миновала, внутри у неё все бурлило от ярости. Да как он посмел, этот червяк, так разговаривать с ней, сильнейшей колдуньей своей империи! Да она его в порошок сотрет! В жабу превратит! Кишки выпустит! Глаза выдавит! Руки-ноги узлом завяжет! Отрежет поганый язык и заставит проглотить! Как только, так сразу… с ним, как оказалось, не очень-то поспоришь… но помечтать-то никто не запретит…