Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

«Ну, слава Единому, что всё так обернулось», — отлегло от сердца у старика, когда он уже заканчивал возиться с последним стражником — тем самым, которого столкнул в яму. В отличие от своего товарища, тот совершенно не нуждался в дополнительном усмирении, поскольку успел довольно рано лишиться сознания от потери крови. Хотя связать ему руки куском скатерти Гортеру всё же пришлось. А затем ещё и приложить некоторые усилия, чтобы выбраться со дна провала, используя для этого предусмотрительно сброшенные вниз стулья из соседней комнаты и свою верёвку. Перебинтованный же так и остался лежать в яме.

— Он околеет раньше, чем нас найдут… — промолвил матёрому охотнику связанный рукавами своей же собственной рубашки другой страж, когда бывший следопыт уже вылезал наверх.

— Не бойся. Скоро проснуться остальные ваши ребята. Те, что в прихожей валяются. Они вам и помогут, — сухо пообещал старый лучник. Голос его звучал немного устало.

Но Служитель закона уже не смог ему ничего ответить. Он почувствовал, что вот-вот окончательно вырубится от потери крови, тем более что и до этого уже несколько раз отключался, пока Гортер вынимал из его тела свои остро отточенные стрелы.

— Я не убиваю просто так, — послышалось стражнику через пару секунд уже в полубреду, когда старик стал снова приближаться к нему, словно какой-то болезненный иллюзорный образ. — Но и не промахиваюсь по тем, кто не оставляет мне выбора…

Однако обдумать сказанные Гортером слова стражнику так и не было суждено: он уронил голову и лишился чувств. Заметив это, бывший следопыт разжал горемыке челюсти и сунул ему в рот в качестве кляпа кусок деревяшки, обвязав её вокруг головы лоскутом ткани.

«Не так уж много полезного удалось выудить… Эх, надо было сразу бросить их там и не мудрить! Сэкономил бы время», — с тягостным чувством признался сам себе Гортер через несколько минут, когда уже удалялся от злополучного дома.

Осторожно отводя проснувшуюся кобылицу в сторону ближайшей проезжей улицы, матёрый охотник, как и прежде, оставался окружён по большей части инертной толпой людей, курсирующих по тротуарам и по самую макушку зарывшихся в свою парящую магию. А также беспрестанно движущимися по дорогам рядами карет и самоходок, ни одна из которых не таила в себе прямой угрозы. Однако всё это, как и раньше, просто не могло не давить на Гортера, привыкшего реагировать на каждое отдельное движение, производимое с помощью магии: у него совершенно не получалось привыкнуть к подобной скорости и постоянному шуму. Несмотря на то, что давно освоенное им умение работать на два фронта до сих пор ни разу не подводило старика и ему без особого труда удавалось размышлять о чём-то своём, пока глаза наблюдали за происходящим со всей необходимой тщательностью.

За все те годы, что Гортеру довелось пробыть следопытом, ему не часто приходилось латать своих противников, поскольку обычно он либо попросту их убивал, либо и вовсе избегал прямого столкновения с ними, пользуясь скрытностью, тактикой или на худой конец уловками. Зачастую матёрому лучнику удавалось закончить бой раньше, чем его оппонент успевал сделать первый ход. Но бывали в его жизни и другие случаи, когда Гортер всё же помогал тем, кто становился для него лишь случайной жертвой, сохраняя жизнь покалеченному бандиту или стражнику, когда находилось достаточно времени. Конечно, это не делало из него святого, но хотя бы оставляло в Гортере достаточно человечности, дабы он мог чувствовать себя спокойно и знать, что его действия не причинили вреда больше, чем необходимо. Однако в этот раз…

В этот раз всё существо Гортера будто взбунтовалось против такого альтруистичного поведения! Инстинкты старого охотника, без конца пробиваясь наружу из самых недр его сущности, словно неумолимая стая волков, трубили о нецелесообразности и даже о неестественности подобных действий. Ведь ни одно другое животное в природе не поступало так со своим противником, если уж тот оказывался на пути и получал рану в ходе схватки. Обычно, принимая такое положение дел за свою победу, не только хищник, но и травоядное бросали израненную тварь на месте, и следовали своей дорогой дальше. Если только не собирались полакомиться плотью поверженного или окончательно раскромсать его тело зубами или рогами.

А в этот раз Гортер позволил себе не только потакать своим старым привычкам, но и рисковать собственными планами, ведь чем дольше он оставался в доме, тем сильнее ставил под угрозу всю работу. Которую, между прочим, выполняла для него также и Фейр, старательно оттягивая на себя внимание не только столичной стражи, но и тех самых загадочных «глаз», за работой которых, по уверениям Джейн, время от времени наблюдали сотворившие эти заклинания хозяева. Да и к тому же вряд ли Гортеру действительно удалось спасти от смерти того оставшегося лежать на дне провала несчастного стражника. Из его тела вылилось слишком много плохой, тёмной крови, и даже соратник этого парня заметил, что новые раны от падения на острые обломки выглядели совсем скверно.