Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— О, какая ретивая кобылка мне попалась! Разве ты сама не понимаешь, дурочка? — снисходительно проговорил чёрный колдун и слегка запрокинул подбородок. — Всё твоё поведение обусловлено сейчас исключительно теми изменениями, что он успел в тебя вложить, пока не наигрался. Понять его намерения, в принципе, не так уж сложно: видимо, он хотел создать из тебя кого-то вроде нас. Раз уж ты смогла лучше прочих отреагировать на его жалкие попытки внушить страх. Остатки этого воздействия я всё ещё могу уловить в твоих венах… и на коже… Но в итоге он лишь создал очередное подобное себе отродье, которое к тому же вообще не способно использовать тёмную магическую энергию. Но не обижайся на его жалкие приёмы, дорогая. Ведь поскольку ты женщина, то тебе никогда и не суждено было развить в себе хотя бы ничтожные крохи истинной силы. Так уж повелось с начала времён. И всё-таки кое-какие изменения тебя постигли. Скорее ментальные, чем физические или магические, как я понимаю. Но даже если и так — боюсь, что не смогу оставить подобную мерзость в живых. Ты бросаешь тень на каждого из нас. Как, собственно, и твой бестолковый похититель. Но с ним я разберусь позднее…

— Чёрта с два, — ядовито шикнула сквозь зубы Лагнес. — Я это сделаю раньше.

И с превеликим усилием всё же смогла опустить большой палец на пластину, высвободив из палочки первый снаряд. Сверкнув магией, тот прошёл через тело наглого ао-шиньца, но ничуть не ранил этого типа, а лишь пустил от его плеча волны мелких колец, как брошенный в воду камешек.

Такая метаморфоза заставила девушку окончательно утратить остатки всякой решительности и попросту замереть на месте, как маленький испуганный зверёк. Последний её шанс лишить жизни хотя бы одного из этих притворяющихся людьми чудовищ потонул в отчаянии и абсолютном непонимании того, как вообще этот мир носит на своих плечах подобное зло.

— Глупая северянка, — скорее удручённо, чем насмешливо или раздражённо вымолвил образ её вновь ставшего целым собеседника. При этом он медленно провёл в воздухе рукой, чтобы показать девушке, как легонько стелется за его движениями прерывистый шлейф из полупрозрачной энергии. — Неужели ты думала, что внутри этой сферы без времени я и телу своему позволю оставаться прежним? М-м?.. Хе-хе, а вот твоё жалкое тело, напротив, теперь полностью в моей власти. И не только тело, как ты могла догадаться по постигшему твоего спутника беспомощному состоянию. Но ты не сомневайся. Тебе я уж точно не позволю отделаться настолько легко.

Вот уже несколько часов подряд эти бесполезные твари просто надрывались от лая! Но слышался он в отдалении — наверное, в той стороне располагалось мелкая деревушка или иное поселение, и все они сидели там на привязи.

А ещё в его теле постепенно оставалось всё меньше и меньше тепла. И неудивительно: ведь дело двигалось к вечеру…

Гадая поначалу, какой же такой предмет она умудрилась всадить ему под лопатку, Альфред вскоре пришёл к логичному заключению, что это, похоже, был тот самый нож, который он сам демонстративно вытащил из тела её брата и подарил ей как сувенир. Чему она, кстати говоря, в тот момент нисколько не воспротивилась и даже высказала желание бежать из Кальстерга с ним за компанию… Ну как вообще можно было отказаться от такого предложения?!

И всё же молодому колдуну не верилось, что она изначально могла составить столь неразумный план только ради одной лишь мести или решила так поступить в последнюю секунду. Ведь одной из самых главных и привлекательнейших черт её характера оставалась просто дико впечатляющая импульсивность.

К тому же незадолго до сегодняшнего дня и в поведении Вада тоже стали проскальзывать подобные ненавистные нотки. Однако Альфред с самого Варгоса не ожидал от столь интеллигентного глиста никаких серьёзных изменений, поскольку тот шёл против своих естественных психических реакций скорее из подсознательного желания выделиться, чем ради более глубокого осмысления собственных мотивов и возможностей. Без сомнения, проведи Альфред с высокорослым библиотекарем ещё хоть пару недель, молодому колдуну удалось бы до конца распознать природу его восхищения настоящей магией, но появление Бесстиен в их компании спутало все карты.

А теперь его жизнь висела на волоске просто потому, что, уничтожая магоплан в порыве ярости, он вдруг вновь ощутил один из тех приступов слабости, что до сих пор периодически посещали юношу после нахождения в его теле магической пыли от уничтоженной короны. И потому Альфред не успел уловить, как рука Бесстиен достала из ридикюля подаренное ей орудие смерти, с которым гилийка иногда любила задумчиво поигрывать в дороге, полагая, что её молодой любовник этого не видит. Но на самом деле Альфреду было абсолютно всё равно, поскольку то, что хотел, он и так всегда от неё получал. Да ещё и с неподдельным желанием, которое переполняло Бесстиен в эти сладостные мгновения, благодаря чему впоследствии молодому колдуну уже даже незачем было обращаться к её мыслям напрямую, так как он отлично знал об этом факте.