Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— Получ-чи!!! — с наслаждением прорычал чёрный колдун, несмотря на то, что отлично понимал намерение врага выманить его на открытое пространство, дабы сразиться в прямой дуэли. Однако о каких предосторожностях вообще могла идти речь, когда в душе ао-шиньца клокотало лишь безграничное желание уничтожить того, кто в одиночку сумел расправиться с настоящим символом их братства?

Полыхнув мощным каскадом, неумолимые струи энергии пролетели целых пять, а то и семь метров и, как могло показаться со стороны, специально описали дугу над дорогой, чтобы покрыть как можно большую площадь. Но в момент атаки что-то явно пошло не так…

И только когда дым немного рассеялся, оказавшийся на земле Гортер почувствовал, что, несмотря на всю чудовищность этой силы, а также резко прокатившиеся по плечу волны боли, он до сих пор не отдал Единому душу, а значит — мог продолжать борьбу.

В то же время, совершенно не понимая, что произошло, аошинец тоже валялся на земле, опёршись на один локоть, и просто пялился в небо, сверля его бешеным взглядом, пока не спохватился и магией не принудил своё тело подняться обратно, дабы опередить противника. Но всё же Гортер оказался немного быстрее.

Завершив окровавленной и обожженной рукой тот самый оборот, который частично спас его перед этим, старик направил лук в сторону чёрного колдуна и использовал вторую руку лишь затем, чтобы подобрать с земли одну из обронённых стрел. А когда тело Гортера в очередной раз содрогнулось от неимоверного напряжения, прорвавшего, казалось, сам воздух, то ему удалось нанести противнику первое ощутимое ранение, стоило только ао-шиньцу опрометчиво протянуть лишённую всякой магии руку вперёд с намерением ухватиться за один из концов лука.

— А-а-арр-рр-р! — громко взвыл от боли чёрный колдун, не ожидая, что Гортер попросту полоснёт его по ладони металлическими лезвиями, торчащими из рукояти лука как раз на такой случай.

Однако вторая рука чёрного колдуна оставалась свободна, и он не преминул воспользоваться ей, чтобы выплеснуть на неприятеля новые потоки магии. Принявшись закручивать их вихрями, изобретательный ао-шинец стал пытаться разделить энергию потоков, разбросав их по земле, дабы таким образом определить точные границы действия защиты своего противника. Хотя на самом деле он постоянно чувствовал, что то была никакая не защита, а натуральная зона отчуждения, лишавшая пространство внутри себя любого намёка на проведение тёмной магической энергии. К тому же чёрный колдун и не подозревал, что когда-то его предшественник уже использовал подобную тактику во время схватки с Гортером, и вся разница между ними сейчас состояла в том, на что конкретно была нацелена их атака.

— Кр-ранты т-тебе-е без тв-воего лука-а! — рычал ао-шинец сквозь поистине дьявольскую усмешку, полную восторга и желания спалить голову и плечи старика.

Но он всё же никак не мог достичь желаемого, потому что с противоположной стороны к нему был обращён не менее потусторонний лик голубоглазого зверя в человечьей плоти, который скалился страшнее любого волка и не имел представлений о пощаде.

Наконец, сумев из последних сил снова подняться на колени, Гортер несколько раз отшатнулся назад, однако сделал это лишь для того, чтобы занять необходимую позицию для стрельбы, после чего наложил стрелу на тетиву и пустил её неприятелю в самое сердце.

Конечно, избежать такой жалкой атаки для хитрого ао-шиньца, знавшего способы управлять своим телом с помощью магии, не составило особого труда, поскольку он изначально имел возможность отлично видеть все действия старика и потому легко уклонился от его выстрела, удачно подловив момент. В итоге стрела пролетела мимо.

Но когда чёрный колдун вновь было дёрнулся за его луком, то уже не увидел впереди себя ничего кроме угольно-чёрных клубов той самой магии, которой он столь щедро продолжал осыпать бывшего следопыта. Ведь пока все его усилия были сосредоточены на уклонении от выстрела и поддержании заклятья, Гортер успел откатиться назад. А затем произошло нечто, что снова отняло у старика разум.