Тёмных дел мастера. Книга вторая

«Слишком уж близко отсюда этот гад… Да и вряд ли корона снова готовит какой-то свой магический эксперимент, вроде тех штук в небе! Хотя с этими чёртовыми магусами всё может быть…» – потёр утомлённые глаза Гортер в подтверждение последних мыслей, когда вдруг услышал краем уха чьи-то далёкие шуршания и шаги. Казалось, что они доносились отовсюду, но опытный слух следопыта очень быстро сумел определить, что это были люди, приближающиеся с севера. И что их было довольно много, несмотря на то, что, продвигаясь по лесу, они использовали тактику небольших отрядов. «Гости… Конечно…» – уже ворочались в его голове отрывочные фразы, пока Гортер довольно быстро перекидывал лук в руки, закладывая вдоль него сразу три стрелы и прижимая их к рукояти, чтобы мгновенно выпустить каждую из них затем в единой атаке, когда придёт время вставить их в тетиву для первого выстрела. С тех пор как ему пришлось бросить остатки своего заплечного мешка на тех одиноких холмах, где он застал поражающую сцену магического пожара, а так же внезапно врезавшихся затем друг в друга и спикировавших к земле вместе последних двух небесных шаров, следопыт (не прихватив оттуда ничего, кроме бурдюка с водой и огнива)перебивался лишь ягодами. А также той мелкой живностью, что удавалось достать из-под камней, мха или трухлявых коряг, особо не тратя время на охоту. Но, несмотря на это, двигаться ему теперь было значительно легче, и хотя Гортер уже почти неделю находился в довольно измученном и даже ослабленном состоянии – его решимость и собранность оставались высоки как никогда. Вот почему, решив, что действовать здесь нужно немного иначе, следопыт, хоть и с неохотой, поспешил отложить тактику внезапной засады и, переложив свои стрелы обратно, бесшумно и быстро спустился до самой земли между ближайшими деревьями.

Пробежав вперёд около семидесяти метров, Гортер ловко занырнул в небольшую, но густую рощицу мглистых кустарников и затаился, приготовившись к тому, что его противник как обычно сначала использует магию и только затем возьмётся за глаза и мозги.

Тем не менее по прошествии нескольких минут ничего особенного не произошло, что было совсем не похоже на всегда отлаженную тактику действий сплоченных отрядов авангарда боевых магусов, и Гортер решил осторожно сократить дистанцию, чтобы посмотреть, в чём была причина промедления. Сделав пару-тройку коротких, однако очень результативных перебежек от одной части рощи к другой, следопыт, наконец, оказался в пределах её внешнего края и стал поглядывать из-за ближайших деревьев на передвигавшиеся прямо перед ним группы людей, которые на поверку и вправду оказались боевыми магусами. Хотя всё же они разительно отличались от тех всегда подтянутых солдат, которых Гортер всю свою жизнь мог наблюдать в городах и гарнизонах Сентуса, не говоря уже о редких фронтовых баталиях на юге страны.

Сейчас перед ним волочились лишь жалкие отбросы, похожие на какие-то блёклые, обшарпанные тени самих себя и готовые упасть от каждой ветки, попавшей им под ноги. Тем не менее команды своих капитанов они выполняли с завидной стойкостью, и это вселяло в Гортера вполне оправданные опасения.

«Почему же они не колдуют?..» – всё продолжал и продолжал размышлять про себя следопыт, прячась уже почти в пятидесяти, а за тем и в тридцати метрах от самых ближайших к нему отрядов. Но несмотря ни на что, боевые магусы только и могли, что устало осматриваться по сторонам, удерживая в руках разнообразное мелкое оружие – от ножей до слесарных молотков и самодельных дубинок. *Ха-а-а!..* – вдруг неожиданно для самого себя выдохнул Гортер нечто похожее на беззвучный смешок, когда до него дошло, против кого они готовили это «особое угощение», и даже немного отстранился назад. – «Так вон, значит, чего вы удумали… Ну ладно. «С углями на печёного», значит».

Продвинувшись ещё немного вперёд, следопыт легко перекатился по траве с колен на спину и, утянув за собой свой лук, распластался на ней подобно морскому калану. Затем, вынув из колчана, который всё это время оставался пристёгнут к его бедру и теперь тоже покоился на земле, одну особенную стрелу – последнюю из своих специальных стрел, сделанную им из оставшихся при себе наконечников, призванных не поражать врага напрямую, Гортер осторожно вставил её в тетиву. И изогнувшись во всех возможных местах, выстрелил ею из такого неудобного положения, что любой другой лучник сразу бы посчитал подобное полнейшим ребячеством и бредом. Но старый охотник хорошо знал своё дело, и, преодолев добрых пятьдесят метров, стрела очертила высокие травяные кочки своим резким полётом, который оказался настолько быстрым, что его увидели только впереди идущие военные. А затем, врезавшись в лежавшее на её траектории дерево – стрела стремительно разорвалась, испустив в воздух пронзительный свист, похожий на последние крики умирающей птицы.