Тёмных дел мастера. Книга вторая

– Итак, что мы имеем, – как всегда бойко и сосредоточенно заиграл словами Коско, не покидая своего точёного блестящего стола, за которым из всей группы собравшихся в кабинете начальников по закону имел право находиться только он один. – Некий местный обалдуй, не сумевший ничего сделать, спугивает его на улицу. Затем два уже более подготовленных обалдуя застают его случайно в углу. Но, о чудо! – наш герой справляется и с ними, хотя при себе они оба имеют полностью укомплектованные боевые жезлы и палочки, а у него – всего лишь какой-то порошок из одуванчиков и даже никаких стрел. Затем он напяливает их форму, затыкает им рты и шатается так по городу до самого вечера, создавая себе оружие буквально из мусора – и это при полных кварталах патрулей! После чего ждёт вечера, как-то прокрадывается с этим допотопным оружием в участок, верно, господин капитан участка (при взгляде Коско Герстон слегка опустил подбитый нос)? Мда, и умудряется захватить его в плен без свидетелей. Но после этого ситуация становится даже ещё интереснее! Господин – как вас – тюремщик, впустите сюда пойманного вами «бежавшего заключённого».

Под шуршащие звуки толпы дверь в кабинет начальника секретной службы медленно отворилась, и на пороге появился избитый до полусмерти зачуханный человек.

– Так, хорошо… Э-э, господин Фернард, как же это могло произойти? А? Расскажите же нам! Каким образом мой лично завербованный агент, добравшись до того, кого он, по его словам, так ненавидит, не смог задержать этого самого человека до приезда оперативной группы захвата?

Заплывшие от побоев глаза бывшего адъютанта уткнулись в пол.

– Понимаете…– начал тихо говорить он, но тут же осёкся. – Понимаете, Господин, там ещё был этот человек…

– Ах да, этот ваш загадочный сокамерник! – лихо прервал его негромкое бормотание Коско. – Конечно! Это же он во всём виноват. Вот только зачем вам было вызволять его за собой из-под надзора стражей, которые и так должны были добровольно отпустить вас и только вас одного по моему приказу? Или это он освободил вас? Вы мне отвратительны, Фернард!.. Увести.

При виде тюремщика бывший адъютант изменился в лице и, будто опомнившись, закрутил головой взад и вперёд, но было уже поздно. Под звуки тяжёлых шагов его с силой вывели из зала заседания.

– Так вот, господа, – продолжил говорить Коско с неприкрытым высокомерием, будто ничего и не произошло, – оказывается, наш убийца смог кое-как сдружиться с этим громилой. И вместе они воспользовались тем, за что ваш министр градостроения Семтак уже был снят со своей должности сегодня утром. А именно неким заброшенным канализационным тоннелем, который так удачно располагался под стеной города и под домом одного Господина, чьё имя я пока не могу разгласить вам в интересах следствия.

Как оказалось, снабдили нашего убийцу этой информацией другие предатели из дела № 42 – некие братья кочевники с непроизносимыми именами, тела которых и были найдены определённое время назад в одной скрытой пещерке неподалёку от этого города вместе с телом того, второго. По всей видимости, он сопровождал их всю ночь, пока ВЫ, господин Герстон, и ВЫ, господин Макен, тщетно гонялись по окрестным лесам за какими-то бродягами, а настоящие преступники удалялись от вас всё дальше и дальше… Ну что же, отличная работа, господа, отличная работа!

Под рокочущий голос начальника секретной службы все присутствующие попытались было скрыть свои удручённые взгляды. Но тут из парадной раздался тихий сигнал, и Коско мигом переменился в лице.

– …А знаете что, – полным ненависти, но в то же время даже слегка почтительным голосом продолжил вдруг говорить он, чем тут же вызвал некое удивление со стороны аудитории, – всё это уже выше моей компетенции… Поэтому сейчас вашу трудную ситуацию будет решать высший совет и сам Великий Министр! Видят боги, я не хотел доводить до этого… Прошу вас, консьерж – пускайте магическое изображение.

После такого неожиданного поворота предыдущие слова начальника секретной службы уже никому не казались слишком жестокими или несправедливыми. И побелевшие до состояния фарфора лица как нельзя лучше говорили Коско об этом. Ведь когда за дело брался главный эшелон власти страны – ни один чиновник не мог себя чувствовать в полной безопасности… За исключением, возможно, лишь самых избранных.