Тёмными тропами

Люк скорчился, едва не упираясь лбом в камни двора, полностью опустошенный, находящийся в центре бешено воющего практически полноценного Шторма Силы. Неожиданно он моргнул, прикладывая руки к груди.

В пустоте души что-то тонко зазвенело, и Скайуокер тут же собрался. Блеснули беспощадным огнем голубые глаза. Последний джедай встал одним плавным движением, медленно развел руки в стороны… и Шторм утих, замедляя свое движение, пока мужчина сводил ладони вместе.

Люку плохо.

То, что болит тело, это пустяк. Плохо то, что болит душа. Он чувствовал себя так, словно ему вырвали сердце, и только мысль о том, что надо исполнить последнюю просьбу сестры, держала его в сознании.

За стеной осторожно шевелились ученики, не делая попыток разведать обстановку. Двор был затоплен Силой: холодной, наполненной болью и тоской, буквально придавливающими к земле. Кип булькал при каждом вдохе и выдохе, но в глазах парня стояло восхищение. Легкое движение пальцев – и сейбер влетел в руку владельца: синтеплоть висела клочьями, открывая прячущийся внутри металл, впрочем, Скайуокера это не волновало. Он медленно, тяжело подошел к ученику, равнодушно смотря на него осколками векового льда.

– Что мне с тобой делать, Кип? – хриплый голос разнесся по двору, заставляя дрожать и ежиться.

– Простите, Мастер, – прошептал Дюррон, непроизвольно пытаясь отползти дальше, но дальше только стена.

– Мастер, – равнодушно выплюнул Люк, и от его голоса все вокруг покрылось изморозью. – Ты называешь меня Мастером? Ты смеешь называть меня своим Мастером?

– Да, Владыка, – забывшись, пробормотал Кип, – простите, Владыка.

Люк молча включил сейбер, подходя ближе и поднося его к груди Дюррона, по лицу которого потекли капли пота.

– Владыка. Какая ирония. А как же Экзар Кун, которому ты десять минут назад лизал сапоги? А, Кип?

– Умоляю, Владыка, – на лице парня расцвел лихорадочный румянец, он попытался встать и закашлялся, из уголка рта потекла тонкая струйка крови. Люк молча смотрел на его копошения, не зная, что предпринять. Ему сейчас было не до Кипа и его проблем с верностью. Только что умерла половина души Скайуокера, и он может только стоять и дышать. Слишком больно думать, а чувствовать – и вовсе невыносимо.

Ученики, выглядывающие из укрытий, опасались шевелиться. На их глазах произошло что-то страшное, что-то, что превратило жизнерадостного мужчину в сгусток льда. Минуты текли одна за другой, наконец Люк моргнул, пытаясь хоть как-то очнуться. Рука с сейбером слегка дрогнула, заставив Кипа задергаться интенсивнее, неожиданно Скайуокер нахмурился, поворачивая голову, встречая наполненный ужасом взгляд карих глаз.

Мальчишка смотрит на него с мольбой и страхом. Бен уже знает, что произошло, но не хочет в это верить. Слишком больно, слишком страшно. Особенно сейчас, когда он стал свидетелем чудовищных по меркам обычных, да и одаренных людей тоже, событий.

– Дядя? – тихо произнес мальчик трясущимися губами, и Люк плавно подошел к племяннику, обнимая свободной рукой, прижимая к себе, но не забывая контролировать пространство. Давление Силы возрастает, словно океан затапливает двор древнего храма, прибивая своей массой все живое к земле. Противостоять этому давлению невозможно.

Во дворе Праксеума устанавливается мертвая тишина, наполненная ужасом. На стоящем, словно статуя, Скайуокере сходятся взгляды учеников, и в них мольба, и страх, и отчаяние.

От них воняет страхом.

Скайуокер закрыл на секунду глаза, хрустнув пальцами живой руки. Он смотрел на валяющегося перед ним Кипа, отстраненно размышляя о том, что же делать. И пусть сейчас Скайуокер сам практически труп, он не может себе позволить раскиснуть и погрузиться в горе. Нельзя. Он не имеет на это права. Лея просила его позаботиться о ее сыне, и он это сделает. Невзирая ни на что.

– Владыка, – Кип с трудом встал на колени, низко опустив голову. – Клянусь в верности.

– Чему именно? – равнодушно уточнил мужчина, сверля неверного ученика ледяным взглядом. Трясущийся Бен повернул голову, наблюдая, как склоняется перед его родственником тот, кто пару минут назад считал себя чуть ли не всемогущим Темным Лордом.

– Вам, – вскидывает голову Дюррон, и Люк совершенно свободно читает его мысли. Кип смотрит с восхищением: сейчас, развоплотив Экзара Куна Люк Скайуокер занял в глазах парня его место. Место Владыки. Место его Мастера.

– Я принимаю твою клятву.

Густой мрак, наполняющий дальний угол двора, слегка зашевелился. Сверкнули золотые глаза, расползлась на лице довольная усмешка, и призрачный посетитель вновь растворился в темноте. Он увидел достаточно.

* * *

Пятнадцать лет спустя.

«Финализатор».

Хакс вздохнул, устало потирая переносицу. Глаза резало от перенапряжения, тело ломило от усталости. Он не спал уже больше суток и чувствовал себя просто развалиной. Единственное, что не давало упасть лицом в стол и захрапеть – стоящая у обзорного окна рослая фигура в черном.