Тиора

Его сердце колотилось так, что, казалось, можно было забивать им гвозди. Парню хотелось кричать, реветь, выть, выбрасывая из себя весь мерзкий ужас, безмерно переполнявший его.

— Марк! — Нглаи снова позвал юношу, затем понял, что тому явно худо, развернулся и помчался за шаманом.

Вскоре к хижине парня прибыло с десяток человек, все, кто был в это время в пределах деревни. Нглаи и Мбуса возглавляли группу. Шаман прошел вперед, расталкивая людей и покрикивая на зевак, закрывавших проход, но, увидев состояние Марка и явно переживавшие встревоженные лица вокруг, немного смягчился. Он опустился на одно колено и низко склонился к голове юноши. Тот тяжело дышал, крепко сжимая в руках листья. Побелевшие костяшки на кулаках говорили о том, что парень находился в крайней степени напряжения и какого-то жуткого преодоления.

Шаман крикнул Нглаи и Мбусе, чтобы те разогнали толпу и оставили их одних, на что охотники тут же принялись исполнять приказ, грозно размахивая руками и давая понять собравшимся жителям, что им сейчас здесь не рады. Люди увидели, что дело обстоит серьезно и, тихо переговариваясь между собой, разбрелись по своим рабочим местам.

Осторожно перевернув Марка, шаман стал его осматривать. Холодный пот крупными каплями выступал на лбу юноши, мокрые спутанные волосы на его голове торчали в разные стороны. Дыхание было быстрым и поверхностным, а его карие глаза широко раскрыты. Шаман встал и, взяв в руки какую-то странную трещотку, висевшую у него на поясе начал ходить по всей хижине вокруг Марка и трясти ее, вполголоса проговаривая странные слова. Мбуса и Нглаи стояли в дверном проеме шалаша и наблюдали за ритуалом, готовые в любую секунду прийти на помощь.

Юноша лежал на спине и испуганным взглядом смотрел прямо перед собой в потолок. Его грудь то вздымалась, то опускалась, быстро наращивая амплитуду движения. Внезапно, будто что-то сорвалось у него внутри. Он заверещал, издавая ужасающие звуки, что-то похожее на визги вперемешку с воем и ревом. Со стороны могло показаться, что в парня будто вселилась какая-то нечисть. На миг Марк выгнулся в дугу, и затем его начало сильно трясти, а на губах появилась пена. Пальцы рук были стянуты судорогой и теперь торчали, как ровные сучки кустарника после обрезки. Это не был эпилептический припадок, так как Марк неистово кричал, до боли раздирая легкие и горло.

Нглаи и Мбуса тут же подскочили к юноше, пытаясь его удержать, но тот был слишком силен. Парня бил жуткий припадок. Истерия быстро нарастала, достигая страшного пика, и охотники выбились из сил, укладывая Марка обратно на постель и прижимая его к ней. Несколько человек прибежали к хижине. Один заскочил и стал помогать держать дергающегося кричавшего юношу. Шаман резким голосом позвал молодого пигмея, с раскрытым ртом и испуганными глазами наблюдавшего приступ парня, отдал ему приказ и продолжил ходить по шалашу, размахивая трещоткой и шепча заклинания, звуки которых медленно перерастали в пугающее крещендо, повышая громкость до предела. Пигмей, сломя голову, ринулся к хижине целителя, и вскоре прибежал с небольшой ступкой в руках, сумкой и небольшим сосудом, в котором плескалась какая-то жидкость.

Шаман разложил все это на полу и стал смешивать содержимое. Из сумки он выудил высушенные травы со специфическим запахом и тут же размолол их в ступке, затем залил смесь белой жидкостью, тщательно размешивая получившееся лекарство. Нглаи, Мбуса и еще один пигмей еле удерживали Марка, будто сорвавшегося с цепи пса. Шаман наклонился к юноше со ступкой в руках и, разжав его рот своими сильными пальцами, стал вливать в него лекарство. На миг парень поперхнулся, захлебываясь криком и вливаемой в него жидкостью, но затем стал делать небольшие глотки. Нглаи крепко держал Марка одной рукой за волосы, чтобы голова юноши дергалась как можно меньше.

Выпив все без остатка, парень откинулся назад, шаря выпученными глазами по сторонам и воя уже притихшим голосом. Тряска его тела становилась все меньше и меньше, а судорога начинала потихоньку отпускать болевшие мышцы.

Из внутреннего кармана сумки шаман достал еще несколько веточек, но уже другого растения. Ему тут же принесли от ближайшего костра горевшую головешку, и целитель поджег их, сразу же задувая. По хижине разлился приятный аромат тлеющего сухого растения. Марк лежал, изредка подергиваясь мышцами рук и ног, и испуганными глазами смотрел на нависшего над ним Нглаи. Тот лишь положил свою ладонь на лоб юноши, мягко приговаривая какие-то слова. Шаман начал двигаться кругами по всему шалашу, окуривая его дымом растения, производя странные пассы руками и негромко напевая ритуальную песню. На его руках и ногах также были своеобразные трещотки, и они издавали свои звуки всякий раз, когда целитель начинал подпрыгивать, вращаясь и выгибаясь, наклоняясь и вновь выпрямляясь, дергано выбрасывая свои конечности в разные стороны. Это был необычный танец.